Дочь «Делателя королей» (ЛП)
Шрифт:
— Конечно, — легко соглашается Эдуард. — Но ты знаешь, что у них нет состояния?
Конечно, как я могу этого не знать. Я знаю, что вы ограбили своего брата, обвинив его самого в измене. Если бы опека над ними хоть чего-нибудь стоила, ваша жена уже наложила бы на них лапу. Если бы они были богаты, брачный контракт с одним из ее детей уже был бы составлен и подписан.
— Я обеспечу их, — отвечаю я.
Ричард подходит ко мне и подтверждает мои слова:
— Мы их обеспечим.
— Я буду растить их в Миддлхэме вместе с моим сыном, — продолжаю я. — Если Ваше величество позволит. Это будет для меня величайшей милостью. Я любила мою сестру и обещала ей заботиться
— Разве она думала, что может умереть? — спрашивает королева, притворяясь обеспокоенной. Она подходит к королю и кладет руку на его локоть, ее прекрасное лицо встревожено и полно сочувствия. — Неужели она боялась родов?
Я вспоминаю, как Изабель предупреждала меня, что однажды я услышу о ее внезапной смерти, и тогда я буду знать, что ее отравила эта красивая женщина, которая сейчас стоит передо мной во всем высокомерии своей власти и смеет насмехаться над смертью моей сестры.
— Роды всегда опасны, — спокойно отвечаю я, отрицая правду об убийстве Изабель. — Все мы готовимся к ним с молитвой.
Королева мгновение удерживает мой взгляд, словно бросая мне вызов, как будто пытаясь найти в моих словах нечто предательское или мятежное. Я чувствую, что мой муж напрягается, словно готовясь к нападению и пододвигается ближе к королю, как бы отвлекая его внимание от чертовки, держащей его за руку. Наконец она улыбается своей милой улыбкой и дарит королю привычный обольстительный взгляд.
— Я думаю, мы должны позволить детям Кларенсов жить со своей тетей, не так ли, Ваше величество? — нежно спрашивает она. — Может быть, это уменьшит боль их потери. Я уверена, что моя сестра Энн будет хорошо заботиться о своих маленьких племяннике и племяннице.
— Я согласен, — говорит король. Он кивает Ричарду. — Я рад оказать такую услугу твоей жене.
— Дайте мне знать, когда заберете их, — говорит мне королева, отворачиваясь. — Как жаль, что ее младший сын умер. Как его звали?
— Ричард, — тихо отвечаю я.
— Она назвала его так в честь вашего отца? — спрашивает она, называя имя убийцы ее отца, ее брата, человека, судившего ее мать, ее вечного врага.
— Да.
Я не знаю, что еще я могу сказать.
— Очень жаль, — повторяет она.
Глава 17
Замок Байнард, Лондон, март 1478
Я победила. В тот вечер и все последующие дни я молча праздную мою победу. Я праздную без единого слова, даже без улыбки. Я потеряла сестру, но ее дети будут жить в моем доме и я буду любить их, как своих собственных. Я расскажу им, что их мать была красавицей, а отец героем, и что Изабель сама поручила мне своих детей.
Я пишу в замок Уорик и приказываю слугам отбыть в Миддлхэм, как только дороги достаточно подсохнут для путешествия с детьми. Снег и буря задерживают их на несколько недель, но наконец я получаю из замка ответ, что Маргарет с Эдуардом, тепло укутанные, отправились в путешествие на двух повозках вместе со всеми своими няньками. Через неделю из Миддлхэма мне сообщают об их благополучном прибытии. Теперь дети Изабель укрыты за толстыми стенами нашего лучшего замка, и я обещаю себе, что никогда не подвергну их опасности.
Я иду к моему мужу, который в это время выслушивает жалобы и прошения в приемном зале замка Байнард. Я терпеливо жду, пока десятки людей излагают свои претензии и обиды, а он внимательно выслушивает их и предлагает справедливое решение. Ричард настоящий сюзерен. Как и мой отец когда-то, он понимает, что каждый человек должен иметь право
Когда последний из просителей заканчивает свои дела и, преклонив колено и поблагодарив Ричарда за заботу, уходит, мой муж поднимает взгляд от бумаг и видит меня.
— Энни?
— Я тоже хотела бы видеть вас и попросить об одолжении, милорд.
Он улыбается и встает со своего высокого кресла.
— Ты можешь просить меня о чем угодно и в любое время. Для этого тебе не нужно приходить сюда.
Он обнимает меня за талию и отводит к окну, из которого открывается вид на внутренний двор. Из-за высокой стены доносятся голоса суматошного Лондона; наверное, они долетают и до Вестминстерского дворца, где королева зорко охраняет свою власть и свои тайны. За нашими спинами клерки Ричарда собирают документы, которые принесли заявители, уносят письменные приборы с перьями и сургучом. Здесь никто не подслушает нашего разговора.
— Я пришла спросить тебя, не можем ли мы поскорее вернуться домой в Миддлхэм?
— Ты хочешь видеть детей твоей сестры?
— И маленького Эдуарда тоже. Но дело не только в детях.
— А в чем?
— Ты сам знаешь.
Он оглядывается, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. Я уже не удивляюсь тому, что верный брат короля боится говорить в собственном доме.
— Дело в том, что я верю: Джордж справедливо обвинил Анкаретт в отравлении Изабель по приказу королевы, — я решила говорить прямо. — Я уверена, что королева прислала свою шпионку убить Изабель и даже ее ребенка, потому что она ненавидит дочерей «Делателя королей» и хочет отомстить за убийство своего отца. Это кровная месть, и она направит ее против нас и наших детей. Я уверена, что я и мои дети будем следующей ее целью.
Ричард испытующе смотрит мне в глаза.
— Ты обвиняешь королеву в тяжком преступлении.
— Я говорю это только тебе, — отвечаю я. — Я не собираюсь обвинять королеву публично. Мы все видели, что случилось с Джорджем после такого обвинения.
— Джордж был виновен в заговоре против короля, — напоминает мне Ричард. — Не существовало ни малейшего сомнений в его виновности. Он подбивал на измену даже меня. Он принял деньги от Франции и готовил новое восстание.
— Раньше тоже никогда не возникало сомнений в его виновности, но его всегда прощали, — говорю я. — Сам Эдуард по своей воле никогда не предал бы Джорджа суду. Это королева видела в Джордже опасность для своего правления. Он назвал ее убийцей, и она заставила его замолчать. Его главной виной было не восстание против короля, а вражда с королевой.
Этого Ричард отрицать не может.
— И поэтому ты боишься?
— Изабель рассказала мне о драгоценностях королевы и о двух именах, написанных кровью, которые она прячет в шкатулке с эмалями. — он кивает. — Изабель считала, что это были наши имена: ее и мое. Она верила, что королева убьет нас обеих, чтобы отомстить за смерть своего отца, погибшего от руки нашего. — я крепко сжимаю в кулаки дрожащие пальцы. — Я не знаю, как она это устроит, с помощью яда, или как несчастный случай, внезапное нападение на улице. Но я уверена, что она уже замышляет мою смерть, и очень боюсь.