Дочь для трона
Шрифт:
Он закричал; хриплый вопль мог быть и болью, и яростью, и обоими сразу, и это напугало Нив больше, чем что-либо доселе слышанное в Тенеземье, больше, чем все, что ей довелось повстречать. Казалось, с этим звуком нечто распадается на части, и она зажала ладонями уши, пытаясь его заглушить.
Все это время земля продолжала трястись. Уцелевший остров под ними пока еще держался, но все же медленно крошился по краям, их безопасное место расслаивалось, пока Солмир стоял, кричал и вбирал в себя больше тьмы, чем кто-либо способен был удержать.
Потом
Падший бог обернулся чудовищем.
Нив метнулась назад, прочь от него, прочь от изуродованного создания, каким он не позволял стать ей самой. Она вспомнила тот странный сон, пришедший к ней в хижине, и собственное отражение в зеркале.
Солмир медленно поднял голову. В нижнюю губу его впивались клыки, зубы стали длинными и острыми. Чернота наводнила его глаза, но радужки по-прежнему пылали нестерпимой синевой. Выдавая, что душа все еще была в нем, все еще боролась.
Но, пока он смотрел на Нив, синева эта неверно мерцала.
Солмир шатко поднялся, ноги у него тоже стали длиннее, суставы казались нелепо вывернутыми. Но даже так он сохранил величественную осанку и по-прежнему грациозно двинулся по изломанной земле в сторону Нив; лицо его ничего не выражало, лишь непроизвольный насмешливый оскал из-за слишком длинных зубов кривил ему рот.
Отчаянно пытаясь не подпускать его ближе, Нив шарахнулась назад по пыльной земле, выставив руки за спину. Но одна ладонь провалилась в пустоту, почти лишив ее равновесия – ей некуда было деться, некуда было бежать.
Поэтому она заставила себя встать, вытянулась во весь рост и постаралась скрыть дрожь от приближавшегося монстра.
В нескольких дюймах от нее Солмир остановился. Тени метались у него в глазах, но синева еще держалась, хотя по напряженным мышцам и было понятно, каких усилий это стоит его телу.
Одна когтистая, покрытая тонкой корочкой льда рука потянулась к лицу Нив и замерла, почти коснувшись ее кожи. Нив не позволила себе отстраниться, не позволила себе отвести взгляд от его глаз, застилавшихся чернотой и снова светлевших. Она не представляла, чего ждать от него, поглощенного тьмой: последние хлипкие ниточки человечности, за которую он цеплялся, очевидно расползались под натиском силы. Не представляла, но показывать ему свой страх не собиралась.
Глаза у него блеснули, придав знакомое выражение изменившемуся лицу – он что-то взвешивал. Потом Солмир отвел от нее когти, словно приняв решение. И в тот же миг отвернулся и раскинул в сером воздухе руки, из которых хлестнули, будто кровь из вспоротых артерий, бурлящие ежевичные плети.
Постепенно их поток стал слабее, шипы испарялись серым дымом, едва вырываясь из ладоней Солмира. Тот снова рухнул на колени, сгорбившись и тяжело дыша, пока колючая магическая
Он стал чудовищем, а потом чудовищность вытекла из него прочь. Насколько же преходящей была человеческая сущность в этом мире.
– Зачем ты так поступил? – спросила Нив шепотом, разлетевшимся по пустой равнине. – Зачем вобрал всю эту магию, если знал, что она сделает из тебя… сделает такое?
В голосе у нее дрожало беспокойство. Ей не хватило сил, чтобы попытаться его скрыть.
– Потому что иначе она досталась бы Королям. – Солмир медленно поднялся. Провел рукой по волосам, словно тревожился, что они растрепались за то время, пока он был монстром. – А так, хоть нам и пришлось часть потратить впустую, она теперь использованная и никчемная, и они ее не получат.
Он снова стал собой, нестерпимо красивым мужчиной с нестерпимо холодными глазами.
– Что ты хотел сделать? – спросила Нив, все еще тихо, все еще обеспокоенно. – Когда подошел ко мне…
Солмир моргнул. На краткий миг отвел взгляд куда-то ей за спину вместо того, чтобы смотреть в глаза.
– Собирался отдать тебе часть магии, – ответил он сухо и спокойно, вопреки тому, что челюсть у него едва заметно дрогнула. – Силы было слишком много, меня почти захлестнуло, и я не знал, смогу ли ее отпустить.
– Тогда почему не отдал?
Солмир помолчал, прежде чем ответить, и тяжело, заметно дернув кадыком, сглотнул.
– Потому что ты была в ужасе, Нивира, – произнес он. – И магии оказалось так много, что имевшее смысл количество я мог передать тебе только поцелуем. А этого я делать не собирался. Не при том, как ты на меня смотрела.
Договорив, он шагнул мимо нее и направился к бесконечному серому горизонту. Нив мгновение хмурилась ему в спину, прежде чем пойти следом.
Осторожность, предупредительность. Качества, что он выказывал на поверхности, здесь, внизу, казались ей смутно опасными. Нив не желала его заботы – которая все только усложняла, – но и боялась того, каким предстанет подземный мир, если Солмир откажет ей в этой заботе.
Какое-то время они шли молча, потом Нив наконец снова заговорила, не до конца понимая, как задать вопрос.
– Твои глаза…
Солмир шагал, нервно проворачивая серебряное кольцо на большом пальце кончиком указательного.
– Что с ними?
– Они тоже почти почернели.
Он пожал плечами.
– Удерживать в себе и душу, и такое обилие силы одновременно – то еще искусство. Душа и магия Тенеземья – не из тех вещей, что могут сосуществовать, по крайней мере, если не задаваться целью сохранить и то, и другое. – Он запрокинул голову к серому небу, таившему вдалеке смутно видимые тонкие корни, похожие на вытянутые облака. – Может быть, я хочу себе ту медаль.