Дочь друга. Ненужные чувства
Шрифт:
– Все, – разводит руками. – Что-то в следующем году придумаю.
Я ему не верю и совсем не удивляюсь, когда вижу за дверью ждущего меня Германа.
– Перекурим?
– Пошли.
– Что думаешь? – спрашивает после пары затяжек.
– Оборудования не будет.
– Знаю я, что не будет, – хмыкает. – Что делать? Я так работать не могу.
– Уволься, переведись в другую клинику. Возможностей – тьма. У тебя скандального прошлого за спиной нет.
– Не вариант. Как додавить Антона?
– Никак. Бабок нет.
– Куда он их дел? –
– А вот это надо бы узнать. Сдается мне, оборудование в родильном не стоит столько, чтобы расплачиваться за него столетиями.
– Думаешь, присвоил? Клиника же частная, считай, весь доход его.
– Весь да не весь, инвесторы у нас же имеются, они много денег выделяют. Или, ты думаешь, мы на доходах все? Тут много богатеев платит бабки, чтобы быть уверенным, что их спасут.
Есть у меня пара мыслей. Если подтвердятся – придется рассмотреть вариант увольнения. Рассмотри пока вакансии в других больницах, – советую Герману, хоть и прекрасно знаю, что никуда он не уйдет.
Он к этой больнице после смерти жены словно приклеился. Ему столько предложений из-за границы поступало – не сосчитать, а он все сидит здесь, работает, будто ждет. Чего – непонятно. Ни жену уже, ни сына не вернуть.
Мы докуриваем сигареты, заходим обратно. У меня по плану две операции. Первая проходит даже быстрее запланированного, вторая… возимся. Открывается кровотечение, с трудом находим источник, устраняем. Следом – остановка сердца. Такое происходит часто, иногда и обычная, как ее часто называют хирурги “простая операция”, проходит с рядом проблем, которые открываются уже в процессе. Пациента мы спасаем, только выхожу из больницы в десять вечера. Уставший и злой, голодный. Забегаю в супермаркет, чтобы взять пару уже готовых блюд и не ждать доставку из ресторана, когда на экране телефона всплывает имя Светланы Никитичны.
– Да, – отвечаю на автомате.
– Ты просил предупреждать, если к десяти моя квартирантка не явится. Так вот – не явилась!
Бесцельно шагая между прилавков, пытаюсь понять, чего в столь позднее время от меня хочет Никитична.
– Кирилл? Ты спишь, что ли? Кати нет, и номер ее не отвечает. Выключен. Я бы не стала звонить, но что-то нервно мне, она прилежная девочка, вежливая, как бы куда не влезла.
Катя.
Блядь.
Вот первый порыв после тяжкой смены – позвонить ее отцу, и пускай он разбирается с неуправляемой дочерью. Потом понимаю, что все равно нихрена Дима не сделает.
Не приедет же ее искать, в самом деле. Наверняка меня и попросит как-то помочь.
С какой стороны ни посмотри, в любом случае искать ее буду, разница лишь в том, будет мне по телефону ебать мозг ее отец или я сделаю это спокойно.
Пообещав Никитичне, что поищу Катю, тащу с полки булку и иду на выход, быстро расплачиваюсь за нее на кассе самообслуживания и выхожу на улицу. В голове ноль идей, куда она может пойти. И звонки ей действительно ничего не дают. Абонент вне зоны.
Еду к зданию, в котором она учится, вижу там темноту в
Да и то… она предпочтительней.
Он мне противен. Начиная с его пидорских замашек и заканчивая тем, как он под меня копал во время скандала.
И все же Катя не появляется дома, а время близится к одиннадцати.
Где живет Орлов, я знаю. Я о нем все знаю. Пришлось рыть, потому что он рыл на меня.
Паркуюсь у подъезда, захожу внутрь, останавливаемый охраной.
– К Орлову. Передайте, что Саенко приехал. Он в курсе.
Ребята набирают ему, хмурятся. Передают трубку мне. Вот же сука, а? Не может просто сказать им, чтобы пропустили?
– Какие люди, Кирилл Савельевич. Какими судьбами?
– Ты спустишься или прикажешь меня пропустить?
– Если скажешь, зачем пришел, спущусь. Впускать к себе тебя не буду, боюсь, потом не докажу, что тяжкие телесные ты мне оставил.
– Жду.
Отключаюсь, ничего ему так и не сказав. Уверен, он спустится. Сильнее страха в нем только любопытство.
Выхожу на улицу, закуриваю сигарету. Снова на голодный желудок, но это даже в плюс. Мозг расслабляется, и на появление Орлова я реагирую не так дико, как мог бы.
– Кирилл…
Идет на меня с распростертыми объятиями.
– Руки сломаю, – гневно предупреждаю.
Он поднимает руки вверх, останавливается.
– Где твои студенты могут быть сейчас, знаешь?
– Дома наверняка. Завтра с утра им ко мне.
– Студентка у тебя стажировку проходит. Янова Екатерина. Домой она не пришла.
– И ты решил, что она у меня?
– Если бы решил, что у тебя, здесь бы тебя не ждал.
– Ну да… – хмыкает. – Не знаю, где. Может, тусить пошли с ребятами. Могу дать номер парня со стажировки, он у меня типа на побегушках.
– Давай.
Он роется в телефоне, находит, протягивает экраном ко мне. Собираюсь списать, но он быстро блокирует мобильный.
– Что мне за это будет?
– Не дам тебе по ебалу, Орлов.
– Ты и так не дашь. Здесь везде камеры, за такое я тебя засужу, и ты не отвертишься.
– Ты хоть раз можешь побыть нормальным, а не мудаком? Девочка одна в столицу приехала и хрен знает где сейчас.
По его ухмылке вижу, что не может. Там если даже труп где-то лежать будет – он хрен скажет где без выгоды для себя. В общем-то… на что я рассчитывал?
Сбегаю по ступенькам вниз, решая, что объездить ночные клубы будет куда эффективнее, чем говорить с ним.
– Погоди! – кричит мне в спину. – На, звони! Девка и правда хорошая.
Я списываю номер, набираю по пути в машину. Знаю, что эта помощь от Орлова обойдется мне боком, и радуюсь, когда по ту сторону слышу пьяный голос и звуки музыки.
– Алло?
– Катя Янова рядом?
– О-о-о-о… нет.
И бросают трубку.
Глава 13