Дочь Хранителя
Шрифт:
– А если не на пробу, сколько стоит?
– Всего три красненьких, тэсс чародейка! Пейте и не жалейте - это ж ваша ночь!
Ага. Моя. Моя лучшая ночь, так ее!
А это что за недоразумение долговязое передо мной вертится? Надеется, что я его на танец приглашу? Пшел вон, жердь прыщавая! Эльфа мне башкой своей взъерошенной загородил. Хоть посмотреть...
Танцует он хорошо. Поначалу видно было, что с танцами местными не знаком, но разобрался быстро, движенья запомнил, и ведет теперь свою партнершу так легко и уверенно, что просто загляденье. Вот я и загляделась.
Медные монеты закончились, придется серебрушку менять.
– Ты здесь не скучаешь?
– Иоллар возник неожиданно. Просто появился из ниоткуда в тот момент, когда я проводила ревизию своего кошелька.
– Да нет. А ты там?
– В общем, тоже.
Постояли друг напротив друга в галдящей толпе, обменялись парой ничего не значащих фраз. Видимо со стороны эльфа это была плановая проверка охраняемого объекта. Или необходимая передышка, а то вон раскраснелся, разгорячился, даже рубашку на груди расстегнул, нарушив строгость костюма. Хотя так ему даже лучше. А вот волосы чуть разлохматились, не мешало бы пригладить. Вот так подойти и просто провести рукой по голове, разглаживая пальцами топорщащиеся на макушке вихры...
– Право чародейки!
– довольная, что успела, Милара подхватила эльфа под руку и утянула в круг танцующих.
Право чародейки! А я значит не чародейка? И прав у меня никаких?
Серебряную монетку я все же разменяла - выпила еще стаканчик винца и купила пакетик мятных пастилок. Последнее в Школьном квартале являлось товаром ходовым, и предлагалось молодым людям в качестве освежающего дыхание средства для романтического завершения праздника - ну поцелуи там и всякое такое. Мне это в любом случае не грозило, так что освежающее средство приобрела в порыве самоедства, как еще одно напоминание о том, что ночка не задалась.
Иоллар танцевал уже с Милой, и видимо по причине отсутствия на ее скромном черном платье глубокого выреза рассеянно глядел по сторонам. Несколько раз наши взгляды встречались, и каждый раз я поспешно отворачивалась, находя более интересный объект для созерцания, как то: сломанный ноготь или жарящуюся на вертеле курицу.
– Есть хочешь?
– эльф снова незаметно очутился рядом, оставив в сторонке разомлевшую провидицу.
– Нет.
– А ребята там мяса взяли. Дан с Рисой кажется уже совсем ушли, и близнецов нигде не видно, - проинформировал меня он.
– Как же ты так Сэла упустила?
– А я сюда вообще-то не с Селом пришла!
– огрызнулась я, и тут же прикусила язык. Не хватало еще сцену ему устроить.
Ил взглянул на меня с удивлением, но сказать ничего не успел, так как внезапно объявившаяся Алатти утащила его к стоящим поодаль Ферту и Вришке, мимоходом бросив мне:
– А ты что, не с нами?
Действительно, с кем я здесь? С друзьями, развлекающимися в свое удовольствие, и напрочь обо мне забывшими? Или с прекрасным зеленоглазым принцем, от которого и толку-то было - лишь наше эффектное появление?
Нет, я здесь, судя по всему, сама по себе. Стою в стороночке, загрызаю каэтарское
А я? Почему бы не подойти сейчас к нему, не положить руки на плечи и не заявить свое право чародейки? И не на один танец, а на всю оставшуюся ночь. И чтоб он смотрел только на меня, пусть бы даже и не в глаза, а в пресловутый вырез платья, раз уж ему так нравиться! Ну и что? Думаете, если я не эта давешняя девица с рынка, так и смотреть не на что? Очень даже есть!
Сейчас вино допью, так чтоб совсем уже расхрабриться, и пойду, и приглашу! Вот только пусть он сначала отвернется. А то глядит на меня так странно. Да отвернись ты, чудо остроухое! Я же так никогда не решусь. Никогда-никогда не осмелюсь под взглядом этих безумно красивых глаз преодолеть десяток разделяющих нас шагов и сделать то, о чем думаю вот уже битый час, наблюдая за ним украдкой.
Отвернулся. А почему он отвернулся? Конечно же, куда приятней смотреть на Алатти, чем на меня. И зачем только столько времени потратила на все эти сборы? Целый час одно лишь платье утюжила, а с волосами сколько провозилась! Думала, увидит меня и обалдеет. Дура! Нашла на кого впечатление производить. Да он же только на своем Эльмаре в княжеском дворце столько красоток эльфийских кровей перевидал, куда уж там мне! И не только перевидал. И не только на Эльмаре.
А куда этот мужичок с вином запропастился? Вроде бы только что здесь был. И бочка, огромная такая. Он что, и бочку с собой утащил?
О, мальчик! Иди сюда, мальчик!
– Право чародейки!
– заявила я, под изумленным взглядом отвлекшейся на покупку пирожков девушки обняв за шею растерявшегося парня.
Вот так-то, милая моя, не зевай! И не хнычь, я, между прочим уже полночи так, и ничего - жива, а тебе твоего ненаглядного верну через пару минут. Тем более он и танцевать-то не умеет. Да и такие вот щупленькие лупоглазые шатены мне абсолютно не нравятся. Мне другие нравятся - высокие, темноволосые, со спортивной фигурой, ироничной улыбкой и зелеными-зелеными глазами.
Свободен, юноша!
Ой, бочечка, нашлась милая! И мужик на месте. Сейчас выпью еще немного вина с пузырьками... Да, в игристом вине весь смысл в пузырьках. Выпиваешь, жидкость опускается в желудок, а пузырьки, напротив, поднимаются вверх - в голову. И там, в голове, они лопаются. А что в пузырьках? Правильно - ничего, пустота. То есть, когда в мозгу лопается тысяча тысяч пузырьков, голова постепенно наполняется пустотой. И это здорово! Потому что в пустую голову не придут глупые и грустные мысли о бросившем меня на произвол судьбы Иолларе Т'арэ, которого я уже минут пятнадцать как не вижу.