Дочь Императора. Том 2

Еремина Дарья Викторовна

Взглянув в окно, за которым уже светало, я подумала о Петире. Как плохо мне было без него, как выворачивало наизнанку, разрывало от одиночества. Но он не снился мне так часто. Мне было плохо, потому что я потеряла любимого человека. Теперь те чувства ушли в прошлое, оставив лишь сожаление и тоску. Я любила его, этого ничто не могло изменить. Но теперь это чувство было сродни чувству к Инфору. Оно срослось с пониманием невозможности и безнадежности. Оно просто жило внутри, теперь даже не грея и не делая больно. Полукровка же не отпускал.

Я понимала, что глупо позволять мыслям о сыне Кларисс тревожить мой сон и мешать строить свою жизнь. Но совершенно ничего не могла изменить. Он просто жил во мне, постоянно напоминая о себе. И я не собиралась себе лгать: я не особо охотно отпускала его из мыслей. Все понимала, все принимала, была готова остаться одна и непонятая, но отпустить не могла.

Когда наступал день, подобные думы испарялись с последними ночными тенями. Одевшись для Зальцестера, я направилась к порталу. Уж за завтраком я их точно застану! И я оказалась права. Вся семья была в сборе.

— Дайан! — Воскликнул дед, поднимаясь навстречу и раскрывая объятия.

— Привет, милая. — Улыбнулся отец. Целесс и Марго кивнули, Анж позаботилась о тарелке для меня.

— Я заходила на прошлой неделе, но никого не было.

— Мы собирали кофе. — Ответил Саша.

— Как это?

— Сейчас сезон. Нужно проконтролировать сбор и последующую обработку.

— Ах, эта черная гадость. Вспомнила. — Кивнула я, понимая, о чем он. — Так он растет в Дозаране?

— Мы его там растим. — Кивнул дед, улыбаясь.

— Сегодня будем наряжать елку. Останешься? — Спросил отец.

Я удивленно вскинула брови. А потом вспомнила об их семейном празднике, на котором была прошлой зимой. Тогда я заставила привести маму и тетю. Сама не понимаю как, но заставила. Теперь их не было со мной. Как и Инфора. Опустив взгляд в тарелку, я молча кивнула. Конечно, останусь. Ведь, это важно для вас? А у меня выходной и делать нечего и так одиноко там, в Милоране.

Мы провели все утро вместе, и я увидела, как создается это хвойное сверкающее чудо, удивившее меня прошлой зимой. Сложно было поверить, что отцу никуда не нужно спешить. Я впервые смогла наблюдать частичку невообразимых способностей и фантазии отца, вырисовывавшей на елке иллюзии без креациновой основы, лишь с крохотными рамочками. Саша и Марго развешивали на деревце что-то неприлично сверкающее. Целесс наблюдала за происходящим со странной улыбкой.

— Я видела это в детстве. — Обернулась она ко мне. — Но так и не смогла понять смысл…

Я засмеялась, успокоенная тем, что не одинока в своем непонимании.

— Какие праздники есть у ланитов?

— Те же, что и людей. Вот кроме этого. Это их семейное…

Обернувшись к деду, я собралась спросить, откуда взялась эта традиция, но в этот момент отец поднял голову.

— Ты навещала Декана?

Мотнув головой, я потупилась от стыда.

— Он болеет. Думаю, старик был бы рад увидеть тебя.

Кивнув, я решила

заглянуть к Декану сегодня же.

— Не планируй ничего на ночь с декабря на январь. — Кивнул отец.

Улыбнувшись, я попрощалась со всеми и направилась к Декану. Встретив меня ласковым журением, Декан пригласил в библиотеку. Я не заметила, как быстро пробежал день и на Зальцестер опустились сумерки. Декан был резок, как всегда. Казалось, старость делает людей терпимыми, но не его. Он непререкаемо отрицал саму возможность отдыха, тоски, отчаяния. С ним нельзя было поделиться слабостью. Декан вменял в обязанность каждого человека быть сильным, идти вперед, работать и отрицал сомнения в собственных силах. Ни о каких переживаниях, если они не были связаны с исследованиями, не могло быть и речи.

— Вы помните сына Кларисс? — Решилась я, чувствуя, как сердце тяжело стучит о грудную клетку.

— Девочка моя, я помню каждого своего выпускника. Неужели ты думаешь, я забыл бы мальчишку Ранцесса?

— Он сейчас в Немом замке.

— Вот как. И за что же?

— Во время войны он был на стороне Дозарана.

— Не удивительно, Дайан. Я бы даже сказал, что можно было бы предположить нечто подобное.

— Я тоже так считаю. Ему постоянно нужно было что-то доказывать, завоевывать любовь Кларисс. Ройс очень ревновал мать к отцу.

Декан засмеялся, потом закашлялся.

— Свою мать к твоему отцу? Мне понравилось, как это прозвучало. Так зачем ты завела о нем речь? Если Кларисс позволила засадить собственного сына за решетку, значит это серьезно.

— И надолго.

— Что же ты хочешь от старика?

— Совета.

Декан ожидающе смотрел на меня влажными умными глазами. Я же пыталась сделать из крутящейся на языке фразы совсем не то, что она значила.

— Вы думаете, Немой замок сделает его лучше?

— В тюрьме сидят не для того, чтобы стать лучше. Это наказание и изоляция. Возможно, он одумается, и в будущем будет думать прежде, чем что-то предпринимать против своей страны.

— Они говорят о полусотне лет. Даже для полукровки это огромный срок.

— Возможно, ты чего-то не знаешь?

— Я знаю лишь одно. Все его поступки — это следствие отношения к нему Кларисс и отца, их воспитания, невнимания…

— Какой же совет ты хочешь услышать?

— Что мне сделать, чтобы он вышел из Немого замка?

В какой-то момент мне показалось, что Декан засмеется, но он лишь крякнул. Потом закашлялся, прижимая ладонь к груди и злясь.

— Почему ты решила, что я смогу дать тебе совет? Я лишь старик, даже не Декан Школы магов.

— Вы всегда останетесь Деканом для меня и всех, кого выпустили за все годы своей службы. Вас уважают все администрации, все главы Гильдий, все все все. К вам прислушиваются.

— То есть ты хочешь совсем не совета, девочка. Ты планируешь использовать те крохи влияния старого Декана, которые еще остались.