Дочь клана
Шрифт:
— У ворот двое страхолюдин, они что-то тебе принесли, — сказал стражник, — просят, чтобы пришла девушка и взяла то, что они принесли.
Давот позвал Дар и отправил ее со стражником на встречу с орками. Дар предпочла бы, чтобы ее проводил Севрен, но решила, что не стоит упоминать его имени при стражнике. Это вызвало бы у него любопытство, потому что служанки всегда делают так, как им велят.
Стражник вывел Дар за городские ворота, где ее ожидали орки. Одним из них был Зна-ят, вторым — Ковок-ма. Стоило Дар увидеть его — и у нее заныло сердце. Она заметила, что он тоже
— Почему он здесь?
— Он умеет говорить с вашавоки, а я нет.
Дар заговорила по-оркски с Ковоком:
— Скажи этому вашавоки, что Зна-ят хочет показать мне, что он принес.
Ковок-ма стал объяснять стражнику, что сейчас сделает Зна-ят, а Дар шепнула Зна-яту:
— Показывай мне специи, а сам продолжай говорить со мной.
Зна-ят развязал веревку на горловине мешка и принялся указывать на разные травы, связанные в пучки.
— Какие у тебя вести для меня?
— Черный Вашавоки отравил королеву. Ее мысли не были ясными, но я исцелила ее. Я уведу ее из города.
— Когда?
— Не знаю. Надеюсь, скоро. Пока скажу одно: следите за городом по ночам. Когда королева появится, нужно будет, чтобы ее защитили сыновья.
— Но мы заперты в стенах гарнизона.
— Скажите вашавоки, что у вас опасная хворь. Скажите, что вам нужно выйти за стену, иначе вы заразите всех.
Как и надеялась Дар, Зна-ят догадался, для чего нужна эта ложь.
— А когда я увижу королеву, что тогда?
— Имейте при себе оружие, только хорошенько спрячьте его. Убейте часовых и откройте ворота. Сыновья должны быть наготове.
— Они будут наготове, — зна-ят посмотрел на Дар с братской заботой, — Даргу, у тебя большое сердце.
Дар устало улыбнулась.
— Хочешь сказать, что чуешь мой страх? Завяжи мешок. Мне пора.
Стражник, державшийся на некотором отдалении от орков, подошел к Дар, как только она забросила за спину мешок с травами.
— Вот не слыхал, чтобы кто-то со страхолюдинами на ихнем наречии болтал, — признался стражник и уставился на клеймо на лбу Дар, — так ты из оркского полка, что ли?
— Я там служила.
— А теперь, значит, во дворце прислуживаешь, — с ухмылкой проговорил стражник, — и с кем же ты за такое повышение покувыркалась?
Дар пронзила стражника ледяным взглядом.
— Кое с кем получше тебя.
Дар больше не тревожилась за рассудок королевы, но здоровье Мут Маук по-прежнему не улучшалось, и это волновало Дар. Главная надежда на выздоровление Мут Маук была в том, чтобы она оказалась в родном клане Ят, где жила известная своим искусством целительница. Чтобы попасть к ней, королева должна была покинуть Тайбен, и мысли об этом стали главной заботой Дар. Она не находила себе покоя. Она могла бы ночью провести королеву по коридору для слуг, но и дворцовые, и городские ворота на ночь запирались. Дар не могла придумать, как обойти эти препоны.
Эти мысли так отвлекли Дар, что муттуфа, которую она готовила для королевы, подгорела, и Дар не успела разделить похлебку на две порции и одну из них спрятать. Когда она принялась поспешно готовить
— Похлебка не готова! — воскликнула Дар.
— Это ничего, — отозвался Давот и вынул пробку из стеклянного пузырька, — снадобье еду не испортит и само не испортится.
Дар выхватила большую ложку из котелка с кипящей похлебкой и задела ложкой руку Давота, готового вылить зелье в котелок. Горячая ложка обожгла кожу повара, он выронил пузырек, и он, упав на каменный пол, разбился вдребезги.
— О, господин, простите меня! Пожалуйста, извините меня за мою неловкость!
Дар вздрогнула и втянула голову в плечи, приготовившись к тому, что Давот ударит ее, но Давот этого не сделал. Он уставился на пролитое зелье и побледнел от ужаса.
— Спаси меня Карм! — прошептал он, — только не это! Придется мне… — он не договорил и вдруг стал спокойнее, — нет, это тебе придется пойти и взять еще снадобья.
Дар вдруг поняла, чего так испугался Давот. Она спросила, куда надо пойти, страшась ответа повара.
— Тебе придется сходить к магу, — ответил ей Давот, — ты найдешь его в башне.
— Что мне сказать ему? Или он сам догадается? Говорят, он умеет читать чужие мысли.
— Я про такое тоже слыхал. Скажи, что пузырек упал, только не говори, кто уронил.
Дар понимала, что, если колдун сможет прочитать ее мысли, он поймет не только то, что склянку уронил Давот, но и то, что он сделал это из-за нее. Колдун мог догадаться, почему это случилось.
«Как же я глупо поступила! — в отчаянии думала Дар, — ведь я могла просто не дать никакой еды королеве! А теперь я все испортила!»
Однако она не видела выбора. Она должна была сделать так, как велел Давот, и пойти на риск, что бы ей это ни сулило.
Давоту не терпелось, чтобы Дар поскорее ушла. Он с волнением наблюдал за тем, как она заканчивает приготовление похлебки. После того как она бросила в котелок последние приправы, он рассказал ей, как найти дорогу к магу, и отослал ее. Перед тем как покинуть кухню, Дар взяла из очага остывшую головешку. Уйдя подальше от кухни, она замазала сажей татуировку на подбородке и хорошенько испачкала щеки и лоб. Затем Дар вошла во дворец, проследовала по коридору для слуг и поднялась по лестнице до седьмого этажа. Там она пошла по коридору с окнами, заложенными камнями. Единственный факел горел в самом конце коридора и тускло освещал железную дверь. Со страхом и трепетом Дар приблизилась к этой двери. Ее никто не охранял. Башню колдуна стерег страх.
На двери висел молоток. Дар постучала им в дверь. Громкий звук эхом разнесся по коридору. Давот велел Дар не ждать ответа. Когда эхо утихло, Дар потянула дверь на себя, скользнула за нее и оказалась перед каменным лестничным пролетом. Внутри башни тьма словно бы была плотнее — это походило скорее на сгустившийся дым, а не на отсутствие света. Дар поднималась по ступеням. Воздух становился все холоднее, и наконец Дар увидела облачка пара, срывающиеся с ее губ. Часто дыша от усталости, Дар остановилась перед второй железной дверью.