Дочь княжеская. Книга 1

Чернышева Наталья Сергеевна

— Разрешаю, — хмуро отозвался тот.

Хрийз с изумлением узнала в нём учителя Несмеяна Некрасова. Синие волосы всевозможных оттенков встречались на каждом шагу, но таких фиолетовых с отливом в лиловый, как у учителя Несмеяна, Хрийз больше не видела ни у кого.

А девочка ему, видно, приёмная. Как иначе? Совсем другой биологический вид!

Хафиза вытянула из кармашка тонкий ремешок браслета, повязала его Юфи на руку. Хрийз почувствовала упругую волну магии, всколыхнувшую воздух. Тот самый обещанный контроль. Надо думать, Юфи из воды теперь самостоятельно

не выберется, браслет не даст. Довольной девчонка не выглядела. Но права качать в присутствии отца не посмела. Хафиза повела её к бассейну. Сняла, сложила аккуратно своё платье, оставшись в телесного цвета гидрокостюме, облегавшем тело как вторая кожа. Надвинула на голову капюшон и нырнула в бассейн. Решила, значит, лично сопроводить строптивую вредину в подводную палату.

Хрийз взяла с лавочки книгу по истории Двуединой Империи, отряхнула её. Чувствовала себя виноватой: в самом деле, знала же, что девочка на лечении, и уши развесила, внимала т. н. историческому ликбезу, вместо того, чтобы вернуть маленькую шкоду в бассейн или хотя бы врачей позвать, ту же Хафизу…

— Как успехи? — поинтересовался учитель, кивая на книгу.

Он не спешил уходить. Хотел дождаться целительницу, послушать, что она скажет о состоянии дочери…

— Спасибо, — смутилась Хрийз, — разбираюсь понемногу… А вы не могли бы…

— Что-то подсказать?

— Да. Здесь есть про последнюю войну с Третерумком? О которой рассказывала Юфи?

— Нет, в книге всего лишь общий курс по Старой истории. Вам надо сходить в городскую библиотеку, госпожа Хрийзтема. Попросить прослушать одну из программ, посвящённых Новому времени. Услуга бесплатна.

Вот так, госпожа и с полным именем. Стоило только пообщаться со съехавшим по фазе упырём…

— Спасибо. Я… обязательно это сделаю.

Она не спросила, где находится городская библиотека и как пройти к ней. Язык в присутствии учителя Несмеяна сделался совсем деревянным. Хрийз удивлялась сама себе: никогда заиканием не страдала, а тут почти начала. С чего бы вдруг?

— Ещё неплохо было бы съездить с экскурсией в Алую Цитадель, — невозмутимо продолжал он. — Сейчас там находится памятный мемориал, и хранятся уникальные записи военных лет. На княжну Браниславну посмотрите, кстати. Вы чем-то похожи…

— Я?! — от изумления всё косноязычие куда-то испарилось. — Как ваша дочь о ней рассказывала, княжна ваша крутая до ужаса, прямо супергерой какой-то. А я…

— А вы, как всем известно, не побоялись со спятившим Сивурном сцепиться, — усмехнулся учитель. — На это тоже храбрость нужна, не находите?

Хрийз зябко обхватила себя за плечи. Буркнула сердито:

— Случайно получилось. Было очень страшно. Очень!

— Княжне Браниславне тоже было страшно, уверен, — мягко выговорил Несмеян. — Такое тогда было время. Я был слишком мал, когда война окончилась подписанием Половинного мира. Но хорошо запомнил парад Победы, здесь, в Сосновой Бухте. Младшую Браниславну именно тогда впервые увидел и запомнил. Вы, конечно, совсем другой человек, вдобавок, вы из совсем другого мира, не

входящего в протекторат Империи. Но что-то общее у вас обеих есть. Во внешности, в разговоре… не говоря уже об имени…

В бассейне гулко шлёпнуло, плеснуло. Золотые кистепёрки затеяли игру в догонялки, и одна из них выскочила в воздух, в крутом прыжке пролетела над поверхностью воды изрядное расстояние и нырнула снова, оказавшись за спиной, — простите, за хвостом! — догоняющего. Хрийз затеребила ворот. Влажная жаркая духота не давала дышать в полной мере.

Девушка молчала, не находя слов услышанному, не зная, радоваться такому сравнению или плакать. Меньше всего на свете ей хотелось быть похожей на какого-нибудь известного всем, кроме неё, героя.

Волшебная целительная перчатка скрывала ожоги и не позволяла чувствовать боль. Поэтому когда Хафиза Малкинична аккуратно сняла её, объяснив, что перчатки надо менять в процессе заживления, Хрийз при первом же взгляде на свою руку почувствовала позывы к рвоте.

Чёрная обожжённая кожа взялась багровыми и желтоватыми гранулами, была покрыта склизкой гелеобразной жидкостью, — лекарством? В нос ударил резкий сладковатый запах, от которого замутило ещё больше. Хафиза же разглядывала это безобразие с хладнокровным интересом медика.

— Ткань начала регенирировать, это хорошо, — сообщила целительница. — Но вяло. Слабее, чем ожидалось. Плохо. Вот, посмотри внимательнее, восстановление началось здесь и здесь, всего лишь… Этого мало.

Что, интересно лучше — стошнить, а потом потерять сознание, или наоборот, сначала сознание? Если отключиться раньше, может быть, повезёт и обойдётся без рвоты…

Очнулась на кушетке, в горизонтальном положении. Почувствовала мягкую прохладную губку на лице, — приятное ощущение! — и тут же сообразила, что не повезло и не обошлось. Иначе зачем бы ей вытирали лицо?..

— Как, легче тебе? — участливо спросила целительница.

Хрийз кивнула:

— Да, спасибо… — и попросила жалобно — не показывайте мне это больше!

— А кому ещё мне это показывать? — искренне удивилась Малкинична. — Ты должна очень хорошо понимать, насколько сильно травмирована на самом деле. Нормальный внешний вид конечности и отсутствие боли могут тебя подвести. Запомни хорошенько, что кожа искусственная, что рука нездорова, что надо её беречь, пока не заживёт.

— Когда же она заживёт?

— Трудно сказать. Наверное, дней семьдесят понадобится, может, больше… С ранами, полученными на Грани, всегда так. Скверно заживают. И долго.

Семьдесят дней! Семь десятков дней. Местных семь десятков, так что умножь семь на восемнадцать! Сто двадцать шесть. Считай, треть года. И радуйся. Треть года просидеть в больнице?!

— Кошмар! — выразила итог своих мыслей Хрийз.

Хафиза чуть пожала плечами.

— Я тебя сегодня выпишу, можешь вернуться к работе, — сказала целительница. — В щадящем режиме, разумеется. На перевязку будешь приходить ко мне лично. Раз в три дня. Не опаздывать и не пропускать.