Дочь княжеская. Книга 1

Чернышева Наталья Сергеевна

Гавкнулись Христинкины выходные, одним словом. Город готовился к торжественной встрече, и Служба Уборки пахала в авральном режиме. Улицы вылизывались чуть ли не языками. Везде развешивались княжеские штандарты и флаги моревичей, народа Узорчатых Островов. Христинку больше всего поразили именно штандарты и флаги. Изображения на них были живыми! Не казались живыми, а именно были. Как гигантские gifки, если только можно представить себе gif-картинку такого

размера.

Герб княжеский, — белый единорог на огненном поле. Единорог надрывался в бешеном галопе, вскидывал голову, перемахивал языки пламени, норовившие отхватить ноги по самые плечи, из жуткой пасти — вполне себе хищной клыкастой пасти! — летела пронизанная кровью пена. Флаг моревичей не отставал: из штормящего моря выпрыгивала громадная дельфиноакула, щерила кошмарную пасть, усеянную треугольными острыми зубами, ныряла под гигантскую волну, выпрыгивала снова… Всё это, в изобилии украсившее городские улицы, создавало непередаваемую атмосферу сурового и долгожданного праздника.

На третий день в Сосновую Бухту вошли корабли.

Не какие-нибудь там допотопные пароходы и парусники. Полноценный военный флот. С пушками, радарами, летательными аппаратами, кто его знает, может быть, даже и ракетами. Возможно, флот параллельного мира уступал ВВС США или России в части технической оснащённости. Но здесь это не имело никакого значения. Здесь ведь не было ни США, ни России…

Христинка очень хотела посмотреть на парад, но работа, будь она неладна, нарочно не желала заканчиваться. И когда наконец-то всё было сделано, Христинке оставалось лишь кусать себе локти: набережная заполнилась нарядной толпой до отказа.

Так что парад она смотрела очень уж издалека. В сером комбинезоне, за неимением другой одежды. И без бинокля. Но зрелище того стоило.

Чёткие белоснежные ряды — воины-моревичи в парадной форме. Их командир сошёл с флагмана, вскинул кулак в приветствии. Толпа отозвалась восторженным рёвом — адмирала моревичей, как видно, любили и обожали.

Воины князя — синяя форма, алые береты… Сам князь — в синем и золотом. Его приветствовали с не меньшим экстазом, совершенно искренне и самозабвенно.

Летели над городом аккорды бравурного марша.

Слава Стальчку тБови, воеводе морскому, владетелю Островов Узорчатых! Слава Браниславу Будимировичу, князю светлейшему, Хранителю Берегов Сиреневых. Слава воинам, отстоявшим пределы Третьего мира от нашествия вражеского! Радуйтесь, люди! И люди радовались.

А убирали за ними на другой день Христина и Млада. В числе прочих работников Службы уборки…

* * *

Всё-таки Млада — сволочь. Самая настоящая сволочная сволочь. Христинка шла за мусоровозом, кидала в кузов полные пакеты из урн и чувствовала, как её распирает бешеной злобой.

Слёзы вскипали едкой горечью. Приходилось моргать, чтобы совсем уж не разреветься. А предательская влага всё равно ползла солёными струйками по щёкам. И если Млада, гадина глазастая, в зеркало заднего вида посмотрит…

Если б не усталость за двенадцать дней ненавистной работы, может быть, Христинка плюнула бы и забыла. Может быть, не зацепило бы так. Но всё случилось так, как случилось. И теперь жгло огнём.

Перед

дежурством Млада велела Христинке идти на стоянку к двести третьей машине. Что у машин есть свои номера на дверцах, Христинка догадывалась. Чем ещё могли быть нанесённые оранжевой краской знаки? В родном Геленджике на мусоровозах тоже ставили инвентарные номера прямо на кузове. Вот только в Геленджике номера записывались арабскими цифрами. А в Сосновой Бухте чёртовыми иероглифами.

Млада разоралась как бешеная. Все попытки объяснить ей суть дела остались за кадром. Двести третья машина в итоге была найдена, заправлена и запущена, но Христинке вынесли и озвучили на весь рабочий городок приговор: деревенщина неграмотная. С интеллектом ниже уровня моря.

Невыносимо!

Это она-то неграмотная? Ни одной тройки по предметам за всю школу! И четвёрок не сказать, чтобы очень много. Лучшая ученица класса. Неграмотная!

— Ты мне цифры хоть назови, — сказала она Младе. — Я запомню!

— Тебя, может, ещё магии поучить? — ядовито отозвалась напарница. — Ищи дуру!

Мерзко получилось.

Христина отправила в кузов мусоровоза очередной мешок. И подумала, что в первые же выходные надо найти школу и договориться с кем-нибудь из учителей. Придётся платить, скорее всего. Даже не скорее всего, а наверняка. А куда деваться? Чтобы всякие Млады издевались и дальше?

* * *

Школа, красивое белокаменное здание под красной черепичной крышей, — внезапно! — вызвала приступ страшной тоски. Христинка долго стояла у кованой декоративной оградки, не решаясь шагнуть. Всё, всё было знакомо до слёз! Деревья во дворе, очень похожие на ивы, только с более крупными листьями. Клумбы с совсем земными рыжими лилиями и белыми гвоздиками. Сирень. Мальчишки и девчонки с папками в руках, школьный звонок; здесь учились и летом тоже.

Христинка подождала, пока двор относительно опустеет, — учебный день окончился, школьники расходились по домам, — отклеилась от ограды и решительно пошла к крыльцу. Толкнула тяжёлую дверь…

Холл оказался большим, просторным и пустым. Огромные зеркала во всю стену добавляли пространства и света. Ковёр под ногами глушил шаги. У большого стенда — расписания уроков? — стоял высокий человек с большой папкой в руках. Синие волосы разного оттенка, от светло-голубого, почти белого, до иссиня-чёрного, можно было встретить на каждом шагу; особенность местной расы. Но у этого человека, учителя, волосы были фиолетовыми. Ровный чистый цвет. Будто макнули кисточкой в тёмно-фиолетовую краску и методично нанесли на каждую прядь.

— Простите, — обратилась Христинка, — можно мне спросить?…

Он обернулся, удивился, но не сказал ни слова, только кивнул: 'я внимательно слушаю'

— Понимаете, я издалека, — говорить про другой мир Христина не стала, зачем огребать лишние неприятности там, где их можно избежать? — Я бы хотела научиться читать… Это возможно?

— Вам нужен базовый курс? Чтение, письмо, начала арифметики?

— Я не знаю… наверное, да, — нерешительно сказала Христинка.

Обращение на 'вы', как к взрослому и равному, смущало и сковывало. К Христинке до сих пор ещё не обращались на 'вы'…