Дочь княжеская. Книга 3
Шрифт:
Алая же Цитадель отравляла мир одним своим существованием. Она впивалась в живых бесконечными ненасытными щупальцами и пила из них жизненную силу, она жила, чтобы жрать, и жрала, чтобы жить, и остановить этот замкнутый цикл можно было, только уничтожив полностью его носителя. «А ведь ее подстегнула еще и моя инициация, — внезапно осознала Хрийз. — Корма стало больше, она начала жрать больше…»
Девушка встала, подошла к окну, не слыша, как стихают разговоры, не чувствуя на себе удивленных взглядов, не думая ни об этикете, ни о правилах вежливости, ни о чем,
Окно дышало холодом, снаружи лютовал мороз. Городское освещение поджигало лед бухты изнутри синим, оранжевым и зеленым рисунком. Хрийз подумала, что так и не побывала в подводной части города, Гралнчь Нагурн обещал устроить экскурсию, но не сложилось. Где он теперь… Девушка вздохнула, обрывая ненужную мысль. Где бы он ни был, он не рядом, причем по собственному выбору, что бы там ни говорила Юфи. И не о нем сейчас надо думать.
Алая Цитадель в магическом спектре — подавляла. В физическом мире от нее остались одни руины, но в магических плоскостях она прорастала на Г рань, отгрызая себе все новые и новые пространства. Девушка вспомнила, как били по оголенным нервам ауры неумерших, едва она только научилась их определять. Какие же детские глупости, неумерший — проводник стихии Смерти, он служит миру так же, как любой другой стихийный маг-хранитель, он — свое, родное, живое, сколько бы неумершие ни говорили о себе иначе. Неумерший пьет кровь, но не трогает душу, наоборот, помогает душе пройти по Г рани с минимальными потерями. А это чудовищное сооружение было гигантской пиявкой, пожирающей саму основу мира.
— Ее надо уничтожить! — выдохнула Хрийз, забывшись. — Пока мы еще живы!
В зале Совета поднялся ропот, и кто-то обронил слово про Хрийзтему Старшую, что вот, достойная у нее родственница появилась, и перекрывая голоса, сказал старый князь:
— Нельзя.
— Почему? — горячо спросила Хрийз. — Она крепнет с каждым днем! Становится сильнее. Промедлим, вообще ничего с ней сделать не сможем!
И снова возмущенные разговоры.
— Девочка не понимает, — сказала Сихар. — Позвольте объяснить?
Ей позволили.
— Ваша светлость, — начала Сихар, — в Алой Цитадели остались истощенные души числом больше миллиона, точную цифру скажет доктор сТруви…
— Миллион шестьсот семьдесят три тысячи двести шесть, — любезно подсказал старый неумерший, чему-то тихо улыбаясь.
— Уничтожение Алой Цитадели подарит им истинную смерть. Они уже не смогут возродиться снова. Никогда. Это чудовищно, мы на это не пойдем никогда.
— Но тогда погибнет весь Третий мир, — возразила Хрийз. — Гораздо больше, чем полтора миллиона уже высосанных до дна душ!
— Не факт, — неторопливо сказал лТопи. — Мы держим Алую Цитадель под контролем. Пока оттуда не будет вызволена последняя душа, разрушать ее не будут.
«Это она держит вас всех под контролем, как вы не понимаете!»- чуть было не выкрикнула Хрийз. Но хватило ума прикусить дурной язык. Наверное, среди этих потерянных душ есть родные и близкие
— А как же вы уничтожали подобные Опоры раньше? — спросила Хрийз. — Как освобождали раненые души? Вы же их освобождали тогда?
— Хороший вопрос! — одобрил Двахмир. — Да, освобождали. Но у нас были маги Жизни. И те Опоры были слабее этой намного…
— Ты не сможешь, дочь, — опередил девушку князь Бранислав. — Ты у нас одна такая. И ты еще слишком слаба. Своей смертью ты Алую Цитадель только усилишь.
Резкий смех вместе с расходящимися по зале волнами безудержного Света, заставил Хрийз вздрогнуть. Смеялась аль-нданна Весна. Она откинулась на высокую спинку своего стула, сложила руки в алмазных браслетах на груди и смеялась неприятно и зло. Отсмеявшись, она выплюнула с бесконечным презрением в голосе:
— Мудрые! Сильные! Взрослые! Сваливаете неприятное решение на девчонку и ту девчонку осуждаете, сравниваете с сестрой ее, на войне сгоревшей. А ведь кому, как не вам, знать, каково на вкус лезвие ножа милосердия! Стыдитесь, высшие маги. Девочка оказалась честнее и мудрее вас. Я с вами, маленькая княжна. Я поддержу ваше решение силой, магией и словом.
Прозвучало как клятва. Хрийз поежилась, не зная, что отвечать на такое. А отвечать было надо, промолчать не получится.
— Не вам бы говорить, — тяжело обронил Канч сТруви, — не нам бы слушать.
— Молчи, гнилой мертвец! — яростно выдохнула аль-нданна, и по зале вновь прошлась волна громадного Света. — Не слышу, не вижу, не рядом стою!
Старый неумерший лишь улыбнулся, показывая кончики клыков. Принял вызов.
И будто прорвались в мир жаркие ветры с Г рани, сдувая, рассеивая в воздухе Свет взбунтовавшейся пленницы…
— Хватит, — тихо, но так, что услышали все, сказал князь Бранислав. — Не здесь, пожалуйста. Не сейчас.
— Как скажете, ваша светлость, — ровно выговорила горянка, унимая собственную силу.
Доктор сТруви кивнул, признавая правоту хозяина замка, поджал губы, пряча клыки.
— Отменное представление, — кисло высказался Лае. — Вы, двое, вы понимаете, что если положите друг друга сейчас, то это очень «укрепит» наши силы перед врагом? Нашли время силой меряться. Как дети, видит Вечнотворящий!
— В самом деле, — поддержала Лае Сихар.
— Я от своих слов не отказываюсь, — упрямо выговорила аль-нданна Весна.
Она положила руки на стол, смотрела на собственные ладони, не поднимая
взгляда, но сказать, что она смирилась, никто бы не смог. О чем угодно кричал язык ее тела, только не о покорности!
— Иногда приходится жертвовать малым во имя сохранения большего. Иногда с жертвой приходится спешить, пока не стало слишком поздно.
Она подняла голову, обвела всех пылающим взглядом и Хрийз видела, как терялись, отводили глаза остальные. Видно, была за горянкой правда, от которой не получалось отмахнуться с легкостью, говоря себе — да она же не свободна, она проиграла когда-то магический поединок, она — неудачница.