Дочь княжеская. Книга 3

Чернышева Наталья Сергеевна

Коротко говоря: запредельный ужас.

Портал Дахар открылся в глухом лесу, на небольшой, заметенной снегом поляне. Стояла беззвездная ледяная ночь, темная, как запертый наглухо погреб. Воздух позванивал морозом, роняя редкие, невесомые снежинки. Желан, не спрашивая, сотворил огонек. Призрачный колдовской свет добавил жути неподвижно застывшим голым деревьям: черное на белом, резкие тени, вцепившиеся в небо растопыренными крючьями ветвей кроны. Разрытая бездонная яма в корнях под старым, толстым, скрученным возрастом и временем стволом…

Дахар скользнула вперед, неуловимым черным ветром.

Хрийз поразилась, она не знала, что неумершие так могут. Хотя, если вдуматься, Смерть — стихия в некотором роде соборная, она включает в себя элементы всех остальных, как и Жизнь. Ветер, проявление Воздуха, способен оживить, способен и убить. В зависимости от того, кто направляет его.

Дамалы — гиганты. Дахар рядом со своей младшей казалась тростиночкой.

Сметут и не заметят. Но страшная оскаленная морда — лицом не повернулся бы назвать язык! — уткнулась в руки Дахар с детским всхлипом. А Хрийз вдруг увидела…

В страшной мертвой упыриной ауре все еще цвели солнечной зеленью потоки Жизни. Наверное, дамала Звана до собственного своего согласия на метаморфоз и последующее послесмертие в качестве вампира сама могла бы стать магом противоположной стихии. Поэтому Дахар не смогла справиться. Слишком глубоко, слишком полно шли светлые потоки.

— Здесь не оберег вязать надо, — вслух поняла Хрийз. — Здесь нужно убирать эти нити…

Убрать. О господи, как? Я служу Жизни, как мне убить Жизнь в другом существе, пусть даже существо это — неумершая?!

Желан тронул ее за локоть, она чуть не вскрикнула: его рука была горячей, слишком горячей для стылого неподвижного воздуха вокруг.

— Лае говорил, — сказал Желан, — что необязательно уничтожать подобное. Потому подобное способно притянуть подобное же и вобрать в себя.

— Так делают неумершие, когда отпускают души своих жертв, — ответила Хрийз.

— Но мы же… мы же не…

— Противоположности сходятся, — тихо ответил Желан. — Я… много читал… разных книг. Там говорилось о разном, но большинство сходилось в одном: мы — одно целое. Две различные половины, Смерть и Жизнь. Половины не могут существовать сами по себе, одна порождает другую и наоборот. Сделай, Хрийз. Мы с Елью слишком слабы, мы не сможем, даже вдвоем. Тебе дано больше; сделай. Мы поможем. Ты справишься.

А у Хрийз даже крючка при себе не было, вязального. Даже иголочки! Как подцепить ставший чужеродным, убийственным для Званы, поток, как расплести его и выдернуть из ее мертвой ауры навсегда?

И не вернешься уже назад за инструментом — каждая секунда на счету: силы Дахар не беспредельны. Сорвавшийся с нарезки неумерший — страшное дело. Порвет и не заметит, будь ты хоть сто раз маг и тысячу раз умница.

Хрийз всхлипнула. И усилием воли загнала себя на Грань: если что-то и можно было сделать, то только там, в нави, где не действовали физические законы реальности, но властвовали законы магии. Подобное притягивает подобное и вбирает его в себя? Руки вытянулись, истекая призрачным светом, сам собой появился в руках инструмент, такого же призрачного фасона, но крючок отлично поддел подлежащую роспуску нить, и она начала разворачиваться, распадаться… Так рассыпается вязание, когда разрезаешь петлю и тянешь за кончик.

Холодно.

Первое,

что ощутила Хрийз, вернувшись в мир — холод. Дикий, вымораживающий до костей и до мозга костей. Но она успела еще увидеть, как Дахар со своей младшей исчезают в яме, а мерзлая земля осыпается за ними, медленно сыплется, скрывая черный провал, укутывая убежище неумерших родной им стихией.

Ель покачнулась, осела на руках Желана, теряя сознание. Все-таки для нее произошедшее было чересчур — не по ее силе. Слишком юна, слишком неопытна. Хрийз побоялась прикоснуться к ней. Чувствовала — нельзя. Как же холодно!

Дыхание замерзает на губах, мы здесь все замерзнем сейчас, если что-нибудь не предпримем!

Воздух вспыхнул яркой радугой, открывая портал. Лилар. И никакого сострадания во взгляде. Хрийз зажмурилась поневоле. Лилар была не просто в ярости. Лилар осатанела! А боевой маг с многолетним практическим стажем — это тебе не шутки. И все же девушка нашла в себе силы распрямиться.

— Вы опоздали, Лилар, — спокойно сказала она.

— Опоздала! — неправильная горничная уперла кулаки в бока. — Что вы себе позвоялете, ваша светлость? — обращение по титулу хлестнуло пощечиной. — Вы подвергли опасности не только себя, но и ваших младших! Редкостные глупость и себялюбие.

Себялюбие! Кровь бросилась в лицо, и холод стал по колено. Вот уж себялюбием здесь точно не пахло ни разу.

— Я спасла жизнь! — звонко парировала Хрийз. — У меня получилось!

— Жизнь! — фыркнула Лилар, показывая, во что она ставит подвиг подопечной. — Пройдемте со мной. Вас ждут.

Кто ждет, к гадалке не ходи. Плевать. Хрийз не собиралась каяться за то, что поступила правильно. И не собиралась позволять виноватить себя кому бы то ни было.

— Желан и Ель пойдут со мной, — отрезала она.

— Бездна морская, вы о них вспомнили! — язвительно отозвалась Лилар. — Поразительно.

— Лилар, — тихо сказала Хрийз, с трудом сдерживая поднявшееся к горлу бешенство. — Вы забываетесь!

Кто выше, стихийный маг-хранитель или маг боевой? Кто ниже, княжеская дочь, пусть и бастард, или простолюдинка без знатного статуса? Кто к кому добровольно пошел в услужение ради усиления собственной магии и, может быть, ради чего-то еще, за что не жаль было поступиться свободой? Вот то-то же.

Ничего этого Хрийз не сказала вслух, разумеется. Но оно повисло в стылом воздухе грозовым напряжением, еще немного, и заискрит, ударит молнией, оглушит громом.

— Зубки прорезались, — усмехнулась Лилар, первой отводя взгляд. Кивнула на портал:- Пойдемте…

Хрийз ждала, что портал Лилар откроет в княжеский замок. Заранее ежилась: сейчас начнут воспитывать и строить! Отступать она не собиралась, но факт предстоящего разбора по косточкам совсем не радовал. Девушка примерно представляла себе, как это будет. Сожалеющий взгляд, многозначительное молчание, две-три убийственные фразы, после которых сразу захочется повеситься. Ну, или под землю провалиться. «Я права!»- яростно твердила себе Хрийз. — «Они мне Ель спасти не давали, а я спасла и правильно поступила! Вот и сейчас я права, права, права!» Однако где-то глубоко царапались на душе кошки сомнений: а вдруг все-таки не так уж права, как кажется…