Дочь княжеская. Книга 4
Шрифт:
— Почему я помогаю вам?
Хрийз кивнула.
— Вы мне симпатичны.
— Этого мало.
Он кивнул, сказал добродушно:
— Мало.
— Тогда почему?
— Вам так хочется знать ответ?
Хрийз кивнула:
— Да.
— Когда-то я спасал вашей матушке жизнь. Одиннадцать раз. Когда-то и она
— Не любить долги, — эхом повторила за ним Хрийз.
Волна лизнула босую ногу, но на коже не осталось никакого следа. Ни влаги, ни прикосновения. Похоже, волна была призрачной, как и всё вокруг.
— Не влезать в них, — кивнул маг. — А если уж влезли, стараться отдать при первой же возможности.
Хрийз кивнула — логика в словах Темнейшего была.
— Вы — маг-стихийник, проводник Жизни, — продолжил он. — И вы же теперь правитель целого княжества, вот ведь проблема, правда? Вам придётся принимать важные решения, хотите вы этого или нет. Что важные, будем говорить прямо, — судьбоносные. Но на мою помощь не рассчитывайте: сегодня мы встречаемся в последний раз.
— Почему в последний? — вырвалось у Хрийз невольно.
— Потому что брешь между мирами затягивается, — пояснил Темнейший. — Скоро её не станет совсем.
Заря угасала, становилось темнее. Призрачные волны прибывали, совсем как тогда, когда угодила сюда в первый раз. Далёким сном казался тот страшный день, когда вывалилась в дыру и оказалась в абсолютно чужом мире магии и зелёного солнца…
— Держите друзей близко, а врагов ещё ближе, — дал совет Темнейший. — Так вы будете видеть угрозу и, может быть, сумеете уклониться от неё. Не сомневайтесь в себе — никогда.
— А если я ошибусь? — спросила Хрийз, нервно стискивая пальцы.
— Ошибки надо признавать, — кивнул маг. — Признавать и исправлять, насколько их возможно будет исправить. Но каяться, плакать, отдавать себя на растерзание хищному пламени по имени «вина» — нельзя. Погибнете — на радость тем, кто вашей гибели хочет.
— Кто-то хочет моей гибели…
— Хотят, даже не сомневайтесь, — заверил её Темнейший. — Вы ведь умерли. Вас ведь похоронили уже. А вы вернулись. Восстали, так сказать, из огня, как птица-феникс. Неприятно, обидно, хочется загнать обратно в огонь. Каким бы ни был тот огонь. Всего лучше будет обставить дело так, будто вы убили себя сами. Помните об этом. И не поддавайтесь на провокации. Тот, кто возьмётся активно стыдить вас за ваши поступки, скорее всего, не желает вам добра.
— Но что если я и вправду… если я…
— Прыжок вниз головой в пропасть, конечно же, перепишет уже свершившееся заново, — с усмешкой сказал Темнейший. — Ошибки — признаём и исправляем. Головой в пропасть — не прыгаем. Кому не нравится, может прыгнуть сам. Подать, так сказать, пример.
Хрийз поневоле улыбнулась. Ей нравился этот мужчина, он умел расположить к себе и помогал искренне. Пусть — в счёт долга перед матерью, но тем не менее.
— Вы справитесь, — он встал. — Вы — храбрая отважная девочка, вы справитесь, ваша светлость. Я в вас верю.
— Подождите! —
Он покачал головой, слегка развёл руками, — мол, рад бы, но время окончилось. Поднял ладонь на прощанье, и ушёл в умирающий закат, растворяясь, на ходу осыпаясь пенными брызгами несуществующих волн.
Дыру затянуло гранитом.
А на плечо с криком упал Яшка.
Верный фамильяр, морской охотник.
Неумерший.
Она очнулась в постели. Упёрлась взглядом в изрядно надоевший потолок. Слабость никуда не делась. Боль никуда не делась. Под боком свернулась в комочек спящая Мила. Она сунула под щеку обе ладошки, тёмные тугие кудри разметались по одеялу, аура стала тонкой и прозрачной, как пламя свечи на свету, и, если бы не кончики клыков, выступавшие из-под верхней губы, легко можно было подумать, что спит рядом сейчас самая обычная девочка лет девяти. Может быть, и младше.
Хрийз осторожно укрыла Милу одеялом. Руки двигались. С трудом, но двигались. Хорошо…
Теперь бы встать. А для начала хотя бы сесть…
Повернуться на бок. Упереться локтем. Во рту появился мерзкий привкус. Прикусила губу и не заметила, как… Замерла, прислушиваясь, не проснулась ли Мила, учуявши запах крови. Не то, чтобы жалко было напоить маленькую вампирочку, просто после этого опять придётся бревном ослабевшим лежать невесть сколько. А надоело, знал бы кто, как.
Сдвинула ноги, села, вцепившись в края постели. Голова кружилась, всё вокруг плыло. Хрийз зажмурилась, пережидая приступ, потом тихонько открыла глаза. Её качало, и она понимала, что долго так не просидит.
А вот добраться бы до кресла! Не зря же оно стоит совсем рядом, такое уютное, и даже со сложенным клетчатым пледом на подлокотнике. Словно тот, кто кресло сюда ставил, знал, что больной захочется выбраться из надоевшей постели…
— Помочь? — спросил Канч сТруви, выступая из тёмного угла, где до сих пор прятался.
Хрийз оценила своё состояние как полный позор. Не учуять мёртвую ауру одного из сильнейших вампиров Третьего мира!
— Сама, — отказалась она от помощи.
Встала, вцепилась рукой в спинку кровати. Постояла, пережидая приступ дурноты. Сделать шаг и умереть, как-то так.
Умереть ей не дали. Подхватили под руку, довели до кресла, помогли устроиться. Рядом волшебным образом образовался столик со свежезаваренным счейгом. Запах — пряный, чуть горьковатый, с ноткой бергамота, — сводил с ума.
— Надо будет передвинуть ближе, — задумчиво сказал сТруви.
— Спасибо, — поблагодарила Хрийз, не поднимая век.
Слабость давила, не давала дышать, и была хуже боли. Боль можно терпеть, а что со слабостью делать…
сТруви ловко сел напротив, поджав ноги на манер буддийского монаха. Зелёная врачебная униформа только добавила сходства. И ведь нарочно так оделся, Хрийз его знала. Чтобы подчеркнуть. Что именно подчеркнуть, она понять не успела: ожгло внезапной вспышкой гнева, — почему словами сказать не захотел, почему вот так?! Выдохнула, успокаиваясь. Что, теперь так будет и дальше? Чуть что не по духу, сразу в бешенство? Плохо…