Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
– А ты? Все никак не сменю его.
– Какое легкомысленное отношение к собственной безопасности, сэгхарт, – проговорила она строго, айкнула, когда он вытащил крохотный переливающийся кусочек. из ее груди – Хорошо, что не появилась эта черная хрень.
Эверт вытащил платок из кармана, промокнув ее ранку, а потом выбросил простенькое заклинание затягивающие раны, но Лира отвела его руку.
– Давай без магии.
– Это вряд ли бы случилось. Город нашпигован кристаллами.
Голубоватая дымка ужалила рядом стоящую
– Вам не жалко разбрасывать хинн по улицам, но жалко поделиться рецептом его изготовления со всеми остальными?
– Интересный переход, от страсти к политике.
Эверт притянул ее к себе, приподнял подбородок и все же коснулся груди, зажав глубокую царапину батистовым платком.
– Откуда такие мысли?
Лира жала плечами, но не казалась ему такой же расслабленной как несколько секунд тому назад.
– Генрих сказал, что рамкарцы пошли на это ради них. Вспомнилось.
Эверт отнял платок от ее груди и нахмурился еще раз. Ранка продолжала кровоточить, оставляя влажные следы на тонкой ткани.
– Я не об этом, а о магии. Я несколько часов тому назад убрал всякий намек на шрамы, а эта всего лишь царапина.
– Это ведь пустяк.
– Не хочу, чтобы все закончилось заражением крови.
– Не надо магии. Мне было плохо сегодня.
– Это нормально, – откликнулся Эверт, все же пуская в ход не очевидное лечение. – Переволновалась.
Он ведь не целитель в прямом смысле этого слова. Ему не обязательно следовать их кодексу и визуализировать накладываемые чары.
– Я не об этом, – проговорила она, словно нехотя. – Я видела маму и так отчетливо словно это она, а не ты стояла передо мной.
– Лира?
Она замолчала, откинувшись на столбик, чуть сползла по нему, удерживаемая его рукой, а потом и вовсе схватилась за седло.
– Лира!
– Ва-дим.
Что-то пошло не так. Он осознал это даже не потому, что она произнесла чужое имя, а тогда, когда практически тотчас же открыла глаза и посмотрела на него, с отразившимся во взгляде непониманием, а потом и страхом.
– Милорд?
– Мне нравится, когда ты зовешь меня по имени. Оставь «милорд» для придворного этикета.
Он все понял, но не хотел признавать этого. Эверт ждал, когда она улыбнется и скажет ему что-то. Голос мог сесть. Все остальное… Она сама говорила, что, когда ей страшно она сыплет шутками, но это была не Лира.
– Милорд, – повторила она все также неуверенно, тут же ошарашенно заозиравшись по сторонам. – Батюшка!..
Лира… Нет, теперь уже Марта забилась в его объятиях, наконец вырвалась и, двинув его плечом, бросилась в каморку кучера. Эверт остался на месте. Он стоял, закрыв глаза, и не смог бы описать, то потрясение, которое овладело им в том мгновение. Он потерял девушку, как сам того боялся все это время, но вопреки всем опасениям сделал
***
Щеку защекотало от нежного прикосновения, что хоть немного, но помогло отвлечь от дурноты и от внезапного шума в ушах и головокружения. Это все переутомление и упадок сил! Когда она ела последний раз?
– Мне нравится, когда ты зовешь меня по имени. Повтори еще раз!
– Что?
–Ты ведь знаешь его и потому прекрати вредничать!
Лира открыла глаза, не поверив услышанному. Правда была неумолима – перед ней стоял Вадим, точнее он склонился над ней, губы его блестели, как будто он только что облизнул их.
– Вадим?!
За ним такой привычки не водилось. Очень даже понятно, чем именно он и Марта занимались меньше секунды тому назад, хотя, зная Влада, тот мог поцеловать девушку вопреки ее желанию, «украв» прикосновение самым хамским образом. Лира всегда любила напористых мужчин и только Эверт как-то не вписывался в эти предпочтения.
– Нет! – воскликнула она, осознав все до конца, схватилась за что-то и повторила. – Нет! Нет! Нет!
Вадим потянулся к ней, на мгновение заключил в остропахнущие парфюмом объятия.
– Ну перестань!
Она все-таки перенеслась и когда? Когда наступило долгожданное счастье и пресловутое «все хорошо»?!
– Отойди!
Она мельком взглянула на улыбающегося кретина, отодвинула его от себя и посмотрела на свои ноги, хотя и так было понятно, что она стоит. Ну мало ли! Может из нее сделали одного из тех «киборгов» с поддерживающим каркасом по всему телу? Нет. Всего лишь вручили трость. Терапия Марины Константиновны все-таки сработала, и Лира таки смогла подняться на ноги.
– Я же говорил, что ты, – он обхватил ее за талию и прижал к себе, но фразу оборвал и начал новую. – Выходит все лучше и лучше.
– Уж лучше бы не получалось, – Лира отпихнула его от себя, взглянув на знакомый, но все же чуть изменившийся пейзаж загородного дома. – Мама!!!
Лира не обращала внимание на бывшего бойфренда, все еще осознавая, что произошло и почему. Что совпало в той реальности и в этой? Мужчины и присутствие лошадей – они стояли у просторного загона с пасущимися в нем лошадьми. Часть леса срубили и построили небольшой загон с двумя мерно пасущимися лошадками.
– Лира! Ты говоришь! Ты слышишь себя?!
Тот попытался обнять ее, взять за руки и наверное, покружить, да вот только она не позволила.
– Лет с трех, – откликнулась Лира не без неприязни. – Мама!!!
– Лирка! Да я не об этом!
Вадим продолжал улыбаться, но смотрел так словно на бровях у нее росла вишня.
– Ты ведь до этого только мычала!
Русые волосы его отросшей челки топорщил бьющий в спину Лиры теплый ветер. Он изменился и как будто бы повзрослел. Но Лире было все равно на его присутствие, восторги и даже на то, как он назвал ее.