Дочь кукушки
Шрифт:
– Да, дитя мое, это правда. Я не хотел, чтобы тебе стало известно об этом, но понимал, что рано или поздно это произойдет. Слишком много людей знают эту тайну.
– Как я попала в ваш замок? – прошептала я.
– Тебя, завернутую в теплый платок, ночью оставили у ворот. Твой плач услышал садовник утром. Он-то и принес тебя в замок. Ты была совсем крошкой.
– И вы не знаете, кто моя мать?
Про отца спрашивать не было смысла. Если бы у моей матери был муж, она не бросила бы меня как кукушка.
Герцог покачал головой:
– Нет, не
Я всхлипнула, уткнулась ему в плечо.
– Ты не должна расстраиваться, Алэйна! То, что по крови ты не наша дочь, ничего не меняет. Мы с герцогиней всегда это знали, но разве мы не были для тебя заботливыми родителями?
– Были, монсеньор, – выдохнула я.
А он легонько щелкнул меня по носу.
– Не смей называть меня монсеньором, Алэйна! Для тебя я по-прежнему отец, запомни это! Как только я увидел тебя, я сразу решил, что мы воспитаем тебя наравне с Вивьен. И разве хоть когда-нибудь я делал различие между вами?
– Никогда, – признала я.
– Значит, ты не должна думать об этом. А с Катрионой я поговорю. Она – всего лишь экономка и не имеет права обсуждать хозяйских детей.
Я представила, что бедняжку выгонят на улицу и испугалась:
– Нет, пожалуйста, не надо! Уверена, она сказала это не со зла!
Он улыбнулся:
– Ну что же, хорошо. Но мне кажется, я должен поговорить с Вивьен. Пусть хотя бы она узнает правду не от слуг.
Я вернулась в детскую, а сестру, напротив, направила к отцу. Я не находила себе места от беспокойства. Как Ви отнесется к этой новости? Станет ли любить меня по-прежнему или обольет презрением?
Она пришла через полчаса. Ее глаза тоже покраснели – должно быть, она плакала, как и я. Я замерла, глядя на нее со страхом и надеждой.
А она бросилась ко мне и обняла меня так крепко, что я едва могла вздохнуть.
В тот вечер мы с сестрой поклялись всегда поддерживать друг друга.
3. Артур
Отец меня не обманул – после того, как тайна раскрылась, всё осталось по-прежнему. Он, как и раньше, любил и опекал меня, герцогиня относилась с той же холодностью, к которой я почти привыкла, а Вивьен продолжала считать меня своей сестрой.
И только отношение ко мне одного члена нашей семьи я не смогла бы описать точными словами, потому что сама не понимала его. И этим человек был сын герцога – Артур. Иногда мне казалось, он презирает меня (а учитывая мое происхождение, он имел на это полное право), а иногда – что я вовсе для него не существую.
Он был старше меня на десять лет, и сколько я себя помнила, всегда считал, что эта разница в возрасте дает ему право не общаться с нами на равных. Впрочем, Вивьен редко вызывала его негодование – она была слишком послушна для этого.
Зато когда он видел меня, играющую с дворовыми детьми – растрепанную, в подоткнутом платье, босоногую, – он всегда так
Это обидное прозвище появилось у меня после одного весьма неприятного случая. В замке тогда были гости, и в их числе – одна очень красивая барышня, развлекать которую было поручено как раз Артуру. Он и старался, развлекал. Показал ей картинную галерею, оранжерею, парк. А у девушки была восхитительно тонкая сеточка на волосах. Вивьен полагала, что она – из чистого золота, я же считала, что это – всего лишь кружево, хоть и очень искусное. Издалека понять, кто из нас прав, не представлялось возможным, и я решила подкрасться к гуляющей парочке поближе.
Я как раз разглядывала девушку, прячась за густыми ветвями кустарника с бело-розовыми цветами, когда та посмотрела в мою сторону. И выяснилось, что ветви не достаточно густы, чтобы скрыть мою мордашку.
Я до сих пор явственно помню громкий шепот той девицы:
– Артур, взгляните, там девчонка! Да вон же, за кустом! Ах-ха-ха, она так похожа на мышку!
Я бросилась прочь, а вслед мне несся обидный хохот моего старшего брата.
Я прибежала в свою комнату, выплакалась, а потом долго стояла перед зеркалом, пытаясь понять, чем же я похожа на мышку.
Но если девица использовала хотя бы уменьшительно-ласкательную форму, то Артуру такие сантименты были не свойственны. И «мышка» превратилась в обычную «мышь».
– Мышь, не изволите ли еще кусочек торта? Мышь, не ползай по деревьям, это неприлично!
Я обижалась, злилась и в отместку решила называть его месье Павлином. Тем более, что с этой птицей у него было немало общего – он всегда держался так напыщенно, так горделиво.
Однажды я застала его в картинной галерее перед портретом одного из его знаменитых предков. Артур пытался принять ту же величественную позу, что и его прадед, и выглядело это довольно смешно. Я и не удержалась – прыснула. А вот убежать не успела.
Артур схватил меня за руку, подвел к портрету и целый час рассказывал о подвигах славного герцога. Право же, лучше бы он оттрепал меня за уши.
В силу значительной разницы в возрасте мы с Артуром не участвовали в совместных забавах. У нас были разные интересы. Брат всегда старательно учился и стремился к овладению секретами магии и боевого мастерства, мы же с Вивьен любили в книжках только картинки.
Не удивительно, что в детстве я считала Артура большим занудой. Я сильно удивилась, когда заметила на одном из балов, что все присутствовавшие там барышни бросали на него томные взгляды и радовались каждому знаку его внимания. Наверно, именно тогда я поняла, что он, оказывается, красив! Высокий, темноволосый, с горделивой осанкой, он выделялся среди всех мужчин на балу. И я поразилась, что не видела этого раньше.