Дочь Мороза
Шрифт:
Он слишком долго спал, прятался от правды о своём происхождении, усмирял любопытство и любые желания. Ведь такому как он нужно быть благодарным за сам факт признания. Не ожидать большего, держать чувства в узде, не перечить и радоваться даже мимолётному взгляду отца и его настоящего сына, наследника. Но с появлением Весении в его жизнь, Горислав начал жить. Не существовать, а именно жить и желать большего. Он никогда не жаждал ничего, кроме того что ему позволено было желать, даже не позволял себе думать об этом, а
Они ехали всю ночь и целый день, позволив себе остановиться только к следующей ночи в маленькой деревушке. Обменяв свой перстень на еду и ночлег, Горислав оставил девушку ужинать, а сам пошёл к лошадям, дабы позаботиться о них.
Весения выглядела задумчивой и измученной. Этот побег, был для него желанным спасением и возможностью обрести счастье с любимой, но вместе с этим, мужчина боялся что ощутив тяготы этого решения, она передумает.
Он не мог дать Весении богатые княжеские палаты, украшения и всё то, чего она была достойна. У него не было ничего кроме любви и это осознание резало его на живую.
Вернувшись обратно, он застал девушку у очага, сидящую на куче одеял. Она смотрела на огонь и будто бы радовалась теплу, после долгого дня, проведенного на ледяном ветру со снегом.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Горислав, отметив, что ужин так и остался не тронутым.
— Я немного устала, но это из-за того, что я не очень люблю ездить верхом.
— Прости, что не могу дать тебе большего, я бы так хотел…
Неожиданно, Весения поднялась и подойдя к Гориславу, приложила палец к его губам, тем самым призывая к молчанию.
— Даже не думай, что я приняла решение пойти за тобой, в пылу страсти, — покачала головой она и скользнув пальцем по губам, улыбнулась, — Я прекрасно понимала, что этот путь будет непростым, но мы пройдём его вместе. Ведь на кону не только наша любовь, но и судьба Дакры.
— О чём ты говоришь?
— Это только мои догадки, но мне кажется, что отец и не думал выдавать меня замуж. Я была только предлогом.
— Но разве тебя отправили не на смотр?
— Всё верно, только для старых богов закрыт путь в сердце княжества.
— Да не переступит ни одна сила святого порога, пока Шестеро хранят мир, а коли явятся непрошенными, так в тот же момент изведают гнев великий… — прошептал Горислав слова связующего договора.
— Всё верно. На непрошенного гостя обрушится кара, а моя природа двойственна. Я не человек, но и не богиня. Призвав меня на смотр, князь тем самым открывает ворота не только для меня, но и для тех, кто будет в моей свите.
— Яровит?
— Он, а ещё Лихоманка.
— Та самая? — удивился мужчина, припомнив это имя из сказаний, которыми его пугала няня.
— Мор и война, за несколько дней они не просто уничтожат
— Всё уже позади, не стоит тревожиться по этому поводу, — сказал он, заключив девушку в объятия.
От золотистых локонов пахло морозом и солнцем. Но что-то упорно не давало покоя. Он желал всей душой быть с Весенией, однако по какой-то причине это не приносило долгожданного счастья.
— Давай не будет терзать себя пустой тревогой. Главное что мы вместе, а что будет дальше, увидим своими глазами.
— Но меня всё равно что-то гнетёт, будто бы злой рок стоит за порогом и стоит нам выйти, как нас вновь разделят.
— В этот раз всё будет иначе, я тебе это обещаю.
— Ты и правда готов связать свою жизнь с моей? Даже если это приведёт к ужасным последствиям?
Подняв глаза, Весения посмотрела на мужчину с надеждой и лёгким неверием, но Горислав и сам не до конца поверил в то, что им удалось сбежать. Конечно же Яровит уже должен был заметить пропажу подопечной и начать поиски, однако здесь и сейчас они были вместе.
— Почему ты молчишь? — с волнением в голосе спросила она.
— Просто задумался. Тебе когда-нибудь говорили, насколько живые у тебя глаза? Словно море или небо, порой кажется, что за серой пеленой скрыто нечто совершенно удивительное, — подняв руку, он коснулся кончиками пальцев её виска и нежно провёл вниз, до острого подбородка. — Весения, моя жизнь уже давно связана с твоей, и для меня не важно, как много обрядов нам придётся пройти, что бы доказать это всему миру. Будь то деревенский староста, законник, наместник или даже жрец Светлого Святого.
При его упоминании, девушка скривилась так, будто где-то рядом разлили кислую брагу.
— Вот только его ещё не хватало.
— Многим не по душе новая вера, а всё ж мир меняется. Коли в других княжествах в него верят и нам следует.
— Никогда не пойму этого. Неужели один бог лучше многих?
— Лучше или нет, но так уж сложилось. Хотя вынужден признать, что тебе очень пошёл бы маковый венец, хотя средь зимы и не сыщешь маков.
— Хотела бы я их увидеть. Только слышала про них.
Горислав расстегнул жилет с кафтаном, сдвинул одежду в сторону явив яркий узор на нательной рубахе. Взяв руку Весении, он указал ей на вышитый цветок.
— Это мак, а вот тут морозник и пролеска, — водя пальцем девушки по узору, говорил он. — Это конечно не живые цветы, но думаю что совсем скоро, ты увидишь подснежники.
— Вестники весны, хотелось посмотреть на них вживую.
— А почему так печально?
— Почему то когда я думаю о будущем, на сердце накатывает тоска. Будто бы нет у нас этого будущего и быть не может.