Дочь оружейника
Шрифт:
– Жена, дочь! – закричал Вальтер весело. – Готовьте скорее обед, к нам приехал гость.
– Кто это? – спросила Марта.
– Кто? Наш лучший друг, жених Марии, храбрый рыцарь, мессир ван Шафлер.
– Боже! Как же это так неожиданно? – вскричала Марта, вставая.
Мария побледнела.
В эту минуту ворота отворились перед мессиром Жаном ван Шафлером.
Это был человек лет тридцати пяти, высокий и хорошо сложенный. Густые темные усы придавали ему несколько суровый вид, но добрый взгляд смягчал эту строгость. На нем было простое платье из
Войдя в комнату, он протянул руку оружейному мастеру, который дружески пожал ее.
– Здравствуйте, мессир Жан, милости просим, дорогой гость. Здоровы ли вы?
– Благодарю, мастер. Вы тоже не изменились, а что ваша добрая Марта, моя милая Мария, все ли здоровы?
– Все, слава Богу, – отвечала Марта.
– Я очень рад, – продолжал Шафлер приятным голосом, протягивая руки матери и дочери и поцеловав и ту, и другую, что было принято в то время, в особенности в звании жениха.
– Кажется, один я немного болен, – сказал Вальтер смеясь, – и то потому, что уже двенадцать часов, а мы еще не обедаем. Жена, ступай на кухню, а ты, дочка, помоги старой Маргарите накрывать на стол.
После ухода Марты и Марии Вальтер придвинул к столу стул для своего гостя, а сам сел в кресло, в которое не садился никто, кроме хозяина дома.
– Клянусь св. Мартином, – вскричал Вальтер, – я никак не ожидал такого счастья, что мессир Жан будет со мной обедать!
– Отчего же? – спросил Шафлер.
– Оттого, что вам не безопасно днем показываться в городе. Ведь вы один из главных начальников «трески», и самая верная опора бывшего епископа Давида Бургундского. Что, если бы вас узнала?
– Не беспокойтесь, любезный Вальтер, я воспользовался месячным перемирием, которое подписано, но еще не объявлено, и получил от бурграфа позволение войти в город.
– У вас есть пропуск?
– Да, вот он.
– Прекрасно! Так вы останетесь у нас на несколько дней?
– Нет, это невозможно, я не могу даже переночевать здесь, потому что мне дано позволение только до четырех часов.
– Понимаю, мессир, вас влекло сюда не столько желание говорить со мной, сколько свеженькое личико моей Марии.
– Я не видал ее целый год, любезный Вальтер.
– И вы в это время не переменили вашего намерения жениться на ней?
– За кого вы меня принимаете, мастер?
– Все возможно, мессир.
– Вальтер! Вы меня обижаете.
– Не сердитесь, мой милый гость. В прошлом году вы просили руки моей дочери и я отвечал вам: мессир Ван Шафлер, ваше предложение очень лестно для моего отцовского самолюбия, но я не могу принять этой чести. Вы храбрый дворянин, носите достойное имя ваших предков, а Мария – дочь мещанина, работника. По добродетели и честности она вам равна, но в остальном она ниже вас, и я боюсь, что вы повинуетесь скорее вашему сердцу, а не рассудку. Следовательно, я обязан
– Все это так, но что я отвечал на вашу речь?
– Вы не хотели согласиться со мной.
– Я вам сказал, что прося руки Марии, действую по внушению сердца и рассудка и, кроме того, исполняю последнюю волю моего отца, которого вы, с опасностью своей жизни, спасли во время наших междоусобий. Он обязан был вам более чем жизнью – честью, потому что враги оклеветали его и вы помогли ему оправдаться. Он не забыл ваших благодеяний, и умирая, просил меня быть защитником Марии, ее мужем. «Женись на ней, сын мой, – сказал он, – я крестил Марию, привык звать ее дочерью, ты сам любишь ее».
– Я не забыл этих благородных речей, мессир Шафлер. Я был тронут и принужден уступить. Тогда я позвал Марию и сообщил ей ваше предложение. Вы помните, как бедная девушка покраснела и едва могла проговорить: «Я всегда любила мессира Жана, и с удовольствием соглашаюсь исполнить желание моего отца». Я был совершенно счастлив, только по нашему обычаю отложил окончательное решение на год, чтобы вы оба могли хорошенько обдумать и проверить ваши чувства. Год прошел, и вот почему я вас спросил, мессир: все ли еще вы хотите жениться на Марии?
Шафлер хотел отвечать, но оружейник остановил его, потому что вошла служанка с чистой скатертью, накрыла стол, поставила четыре серебряных бокала и каменный кувшин с дорогим рейнским вином.
Когда служанка ушла, Вальтер налил два бокала и, подавая один Шафлеру, поднял свой.
– В честь вашего посещения, мессир! – сказал он.
– Нет, Вальтер, погодите, – возразил Шафлер, – я провозглашу другой тост.
И подняв свой бокал, он прибавил торжественно:
– Клянусь именем всемогущего Бога, который читает в моем сердце, я люблю Марию, хочу, чтобы она была моей женой, и пью за ее будущее счастье.
– Аминь! – сказал оружейник и осушил бокал.
В эту минуту вошла Марта с дочерью; за ними Маргарита несла большое блюдо с дымящимся мясом.
Все сели за стол. Обед состоял из бараньего мяса, селедок, гороха и моркови. Пиво пили из оловянных стаканов; только один хозяин пил вино, чтобы составить компанию гостю.
Маргарита села за стол вместе с господами, потому что по тогдашнему обычаю почетные слуги и лучшие работники обедали вместе с хозяевами. Одно место оставалось пустым, и Вальтер заметил это:
– Что же не идет Франк, разве он сегодня не хочет обедать?
– Я его звала два раза, – отвечала Маргарита, – только он так расстроен, что кажется, не слышал. Не знаю, что с ним сегодня случилось.
– Вот и он, – заметила Марта.
Франк вошел бледный; почтительно поклонился мессиру Шафлеру и сел на свое место возле Маргариты, против Марии.
Все умолкли, Вальтер встал и громко прочитал молитву, потом налил себе вина и выпил, желая всем хорошего аппетита.
– Что с тобой, Франк? – сказал он, подавая мясо Шафлеру. – Верно ты не голоден, что забыл час обеда. Обыкновенно ты не заставляешь себя дожидаться.