Дочь палача и дьявол из Бамберга
Шрифт:
Где-то в отдалении пронзительно звал на помощь слуга, но Васольд его уже не слышал.
6
29 октября 1668 года от Рождества Христова, утром в зале городского совета
– Господа, прошу тишины! Тихо!
Сидя на жестком стуле в углу большого стола, Симон внимательно наблюдал, как достойнейшие представители Бамберга спорили, точно уличные мальчишки. Собрание началось всего полчаса назад, но страсти уже накалились до предела. Мужчины в дорогих одеждах орали друг на друга, некоторые
– Тихо! – кричал он беспрестанно. – Тихо! Разве так ведут себя знатные господа? Тихо, в последний раз говорю! Или я велю освободить зал.
Симон с Самуилом обменялись хмурыми взглядами.
Ранним утром посыльный, сморщив нос, постучал в дом палача и отвел Фронвизера сначала к дому лейб-медика, а оттуда препроводил их обоих на Домберг. Миновав собор, они прошли к Старому двору, а оттуда – в зал собраний, где викарий совершенно неожиданно созвал первое чрезвычайное совещание так называемой комиссии по разоблачению оборотней – сразу после утренней службы. Кроме Симона и Самуила, здесь присутствовали шесть городских советников, ученый иезуит из школы, расположенной недалеко от церкви Святого Мартина, два доктора юриспруденции, епископский канцлер и даже старший пастор собора. Последний, правда, только и делал, что причитал и громко молился.
Повод и в самом деле был весомый. В прошлую ночь оборотень вновь напомнил о себе, и жертвой его стал не кто иной, как почтенный патриций Тадеуш Васольд, в свои почти восемьдесят лет старейший из советников. Слуга Васольда видел монстра собственными глазами, а вот сам советник бесследно пропал. Возрастающий страх за собственную жизнь вызвал оживленный спор между горожанами и учеными.
– Говорю вам, – вопил как раз один из советников, худой старик в старомодных брыжах, – надо запереть ворота! Этот оборотень обитает за городскими стенами, два углежога еще вчера видели его в лесу. И он заявляется к нам, когда ему вздумается!
– Ха, и как ты себе это представляешь? – съязвил второй советник с отвислыми щеками. – Ты хоть понимаешь, что станет с нашими делами, если мы тут все запремся? Тем более что ворота прошлой ночью были, скорее всего, заперты. И это не помешало монстру забрать старого Тадеуша!
– Не забывайте, что он может колдовать, – подал голос один из юристов. Он прокашлялся и не спеша процитировал из толстой книги, лежавшей перед ним: – Согласно нестареющему «Формикариусу» доминиканца Йоханнеса Нидера, оборотни могут принимать любой облик, животного или человека. Кто знает… – Он огляделся для пущего эффекта. – Может, оборотень сидит сейчас среди нас за этим столом?
Снова поднялся крик; два патриция чуть было не бросились на юристов с кулаками.
– В последний раз говорю, тихо! Успокойтесь, черт вас подери!
Викарий вновь принялся тщетно стучать молоточком по столу. Вид у Себастьяна Харзее был какой-то бледный, неухоженный. Симону даже показалось, что его мелко трясет. И все-таки глаза его сверкали так же
В итоге положить конец этому безобразию удалось мастеру Самуилу при помощи нехитрой уловки.
– Помолимся же за нашего друга Тадеуша Васольда, – произнес он громко и перекрестился. – Думаю, он этого заслужил. Или кто-то считает иначе?
Советники прервали спор и принялись вполголоса молиться, не спуская друг с друга недоверчивых взглядов.
– Аминь, – проговорил затем с облегчением викарий и, облизнув пересохшие губы, продолжил суровым голосом: – Господа, что касается способностей оборотня, мы можем придерживаться разных мнений. Но после этой ночи, по крайней мере, не осталось сомнений в том, что он действительно существует. Слуга Васольда безошибочно узнал в чудище оборотня.
– Как и пьяный сторож две ночи назад, – пробормотал Самуил так тихо, чтобы услышал только Симон. – А слуга у Васольда тупой под стать размерам, об этом весь город знает. Он и теленка за оборотня примет, если его подольше допрашивать. Но это никого не волнует.
– Хотите что-то сказать, мастер Самуил? – спросил недовольно викарий. – Или ваши слова предназначены только для вашего ученого друга?
Врач помотал головой:
– Я только сказал, что не стоит безоглядно верить всем этим очевидцам. Хотя вынужден признать, в случае с советником Васольдом это уже пятый пропавший. Так или иначе, а причину сему необходимо найти.
– Что я слышу – он вынужден признать…
Викарий с ядовитой улыбкой оглядел присутствующих. Симон вновь обратил внимание на темные круги у него под глазами.
– В этой связи членам комиссии, возможно, будет интересно, что вчера господин доктор под свою ответственность отпустил подозреваемого, – продолжил Харзее самодовольно. – Пастуха из Хауптсмоорвальда, между прочим, который явился в город продавать свои колдовские зелья. Мне доложил об этом незадолго до собрания кое-кто из обеспокоенных горожан.
Поднялся шепот, многие из присутствующих злобно косились на Самуила.
– Колдовскими зельями вы называете арнику и порошок из коры дуба, – возразил врач. – Безвредные ингредиенты. И то и другое используется при лечении животных, и доктор Фронвизер охотно это подтвердит.
Самуил призывно кивнул Симону. Тот вздрогнул, но потом кивнул с мудрым видом, на какой только был способен.
– Э, действительно. Я сам написал об этом трактат, – стал он сочинять на ходу. – О сущности и росте лечебных трав, с особым уклоном в целебные свойства мать-и-мачехи, арники и…
– Хорошо-хорошо, – Харзее раздраженно отмахнулся. – Нам нужны не пространные монологи, а конкретные суждения. Не исключено, что травы были вполне себе безобидные. Но и подозреваемого как следует допросить не помешало бы.
– Ваше высокопреподобие, а что насчет этих артистов, которые обосновались недавно в городе? – спросил встревоженно старший пастор, худой мужчина с перекошенным лицом. – Прихожане рассказывают мне жуткие вещи. На сцене якобы имеют место дьявольские ритуалы! Даже сегодня, в воскресенье, они устраивают этот шабаш! Возможно, что именно это богохульство и привело к нам оборотня?