Дочь Пожирательницы грехов
Шрифт:
– Нет, - сказала я. – Обращайся ко мне как «миледи».
Он отпрянул, словно я ударила его, и побелел.
– Я чем-то оскорбил вас?
Я не обратила внимания на панику в его голосе.
– Ты слишком близок, - сказала я, голос дрожал. – Так нельзя… Я не могу быть тебе другом.
– Твай… миледи? Вы в порядке?
– Нет, - сказала я. Я оттолкнулась от земли под лавандой и сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь. – Это ошибка. Тут может быть кто угодно, а ты не заметишь, отвлеченный разговором со мной. Ты должен работать. Ты не можешь быть моим
Я чувствовала его взгляд, его вес давил на меня, и я старалась дышать ровно, считала вдохи, пока сердце не успокоилось. Я посмотрела на него и застыла из-за боли на его лице.
– Что такое? Твайла, объясни, - он казался уязвимым от потрясения.
– Хватит, Лиф. Мы не можем так делать. Не можем, - я развернулась и пошла прочь, пытаясь думать. Королева будет следить? Она любила зрелища. Я огляделась в поисках движения, знака, что нас схватят. Сколько людей она пошлет против него? Десять? Пятнадцать? Больше? Я шла по саду, сжав кулаки.
Я чувствовала Лифа за собой, ощущала его смятение, которое он выдыхал. Вес его боли был ужасным, он и злился, не пытался скрыть чувства.
В храм или в комнату? В комнату. Храм оставался уязвимым. Нам пришлось бы его покидать потом.
– Мы возвращаемся, - резко сказала я. – Быстро.
Я шла по ступенькам, и он шагал за мной, сапоги его стучали по дереву, и мое сердце ускорилось от ощущения, что нас преследуют. Я двигалась быстрее, он тоже, и своей скоростью мы потревожили слуг, что скрылись за гобеленами, очистив путь.
У двери в башню я подняла юбки и побежала, ужас гнал меня вверх. Убежище комнаты уже было видно. Я потянулась к двери, но его рука опередила меня. Я по привычке отпрянула от его кожи, его близость прижала меня к стене башни, а он прижал руку к двери, закрыв ее, а другую руку протянул, чтобы я не могла пройти мимо него.
– Что я сделал? – осведомился он, глаза пылали, как лампы.
– Назад, - сказала я, вжимаясь в стену, а он нависал надо мной.
– Твайла, не делай этого. Поговори со мной.
– Назад, ради богов, Лиф. Ты слишком близко.
– Нет, пока ты не скажешь, в чем дело. Чем я заслужил это?
– Ничем.
– Не будь жестокой, - он шагнул ближе. – Не угрожай мне, будто я такой, как остальные.
– Лиф, прошу. Тебе нужно отойти. Если ты меня коснешься, то…
– Что?
– Ты умрешь. Ты будешь отравлен и умрешь.
– Да?
– Ты знаешь это. Предсказание…
– Это ложь.
Я смотрела на него, качая головой.
– Предсказание…
– Это ложь, повторил он. – Все это.
Пауза, и мой ледяной голос произнес:
– Что ты имеешь в виду?
– Ты не можешь верить в это. Подумай, Твайла. Как ты можешь быть с ядом в коже, что не убивает тебя, потому что у тебя верный цвет волос и благословение богов? Как такое возможно?
– Ты ничего не знаешь о богах и их… ты даже не веришь в них, - я слышала свой лепет, я боялась его близости и его слов.
– Думаешь, если бы были боги, они бы позволили королеве
– Я Донен Воплощенная. Меня помазали. Я посвятила жизнь богам…
– Ты не Донен Воплощенная. Такого человека нет. Они дали тебе титул и пустили страшный слух, чтобы заставить людей слушаться. Она использует тебя.
– Как ты смеешь? – зашипела я. – Ты не понимаешь… Как ты можешь? Ты из Трегеллана. В Лормере все иначе.
– Нет, Твайла, и я это знаю, потому что я из Трегеллана. У нас тоже были боги. А теперь нет, и страна не пала, она живет без них. Ты этого не видишь? Это все выдумка. Ты не любима богами, потому что их нет. И нет яда, что ты принимаешь, что не убивает тебя. Это ложь, наглая ложь, а ты слишком умна, чтобы верить в это, - он замолчал и провел рукой по волосам. – Утрава – не яд. Поверь, я знаю яды, моя сестра же травница, помнишь? Это ложь, чтобы ты была послушной, чтобы делала то, что они хотят. Ты это не видишь?
– Хватит! – завизжала я.
– Нет, пока ты не выслушаешь! Если боги есть, то почему они не пронзили меня за клевету? Почему я не наказан?
– Я не знаю…
– Потому что их нет, - взревел он. – Их сочинили, чтобы такие люди, как королева, были выше людей, как я, чтобы мы слушались. Это все ложь. Ты видела лисиц, что боятся богов? Видела коров в поле, пытающихся ублажить их? Если боги есть, что все и вся должны им служить, чувствовать их влияние. Но так только в Лормере. В Трегеллане их нет, как и в Таллите. Это ни о чем тебе не говорит? Дело во власти, в твоем послушании. Люди, как королева, говорят, что если мы не будем поступать, как хотят боги – она – то наши души прокляты. А скольких убила она? Чья душа должна быть проклята – ее или твоя?
– Я убийца, - парировала я. – Я казню за измену. Конечно, я проклята.
– Ты никого не убивала, - резко сказал он. – Это не правда.
– Ошибаешься.
Он раздраженно фыркнул, ударил руками в стену над моей головой, я вздрогнула.
– Как мне доказать это тебе?
– Никак.
– Нет, я могу, - медленно сказал он. – Могу.
Он склонился и прижался губами к моим губам.
Глава 14:
Я оттолкнула его от себя изо всех сил и побежала вниз. Он схватил меня одной рукой за талию, другой зажал мой рот, подавив крик. Я боролась, но он втащил меня в комнату, закрыл ногой дверь. Он отпустил меня, и я потянулась за его мечом. Я убью его раньше, чем это сделает яд.
– Стой! – закричал он, снова поймал меня и прижал к груди. – Подожди.
– Ты глупый, зачем… - я всхлипывала. – Пусти, ты делаешь только хуже.
Но он не слушался, крепко держал меня, и хотя я знала, что больно бью его по ногам, он не отпускал. Я ждала, что он закашляется, упадет, и прольется жаркая кровь на меня, но этого не было. Я была в его объятиях, но он не умирал.
Через пару мгновений он отпустил меня, и я отпрянула, глядя на него.
– Я не умер, - тихо сказал он. – Я в порядке.