Дочь прокурора

Савицкая Элла

«Тогда отдыхай. Увидимся завтра»

– Игнатова, а тебе говорили, что невежливо вот так от всех отбиваться? – ненавистный голос раздался прямо за моей спиной, и я быстро заблокировала телефон.

Не хватало еще, чтобы Никита прочёл что-то и потом шантажировал меня этим. От него не убудет.

– Почему? Там моё отсутствие могут заметить только мама с папой, остальным я не интересна, - я повернула голову на Звягина, подошедшего и ставшего рядом со мной. В одной руке у него был бокал с шампанским, в другой эльф бар, от которого исходил приторный персиковый запах.

– Я вот тоже заметил, - взгляд его серых глаз

коснулся моего лица, а сам он затянулся сладким дымом и выдохнул его вверх, - соскучился по тебе, прикинь!

Меня передёрнуло от его высокомерного тона. Прозвучало так, будто он мне одолжение сделал.

– Сомневаюсь.

– Ну отчего же? – Никита вдруг резко склонился ко мне и прошептал, - хочу, чтобы ты снова кончила, Игнатова. Бляяядь, с кем не трахаюсь, а тебя вспоминаю.

Меня от него отбросило на метр. Брезгливость и злость вызвали в горле горечь, которую захотелось выплюнуть ему прямо в холёное лицо. Но я понимала из-за чего он так себя ведёт. И причина тому я. А точнее то, что я не объяснила ему своей реакции. Нужно просто рассказать и он отстанет.

– Никита, я хотела с тобой об этом поговорить, - крепко сжав кулаки, я заставила себя вернуться на прежнее место. Было бы глупо кричать об этом на расстоянии метра и позволить другим стать свидетелями моего позора, - о том, что тогда произошло.

– Ну-ну? Опять будешь говорить, что ненавидишь меня? – хмыкнул он.

– Нет. Не буду. Потому что ты думаешь, что мне понравилось. А это не так. Я раньше не понимала и не могла тебе объяснить от чего это, вот и молчала. Но дело не в том, что мне понравилось, - слова едва покидали моё горло, потому что объяснять настолько личную информацию сложно. Это ведь так интимно, это должно быть только между двумя людьми, и не включать кого-то третьего… - Дело в том, что я чрезмерно чувствительна. Там… у меня там… немного всё иначе, чем у других. И даже простое прикосновение может вызвать реакцию, - смущение вызвало прилив крови к щекам, но я продолжила объяснять, потому что хотела донести до него всё за один раз и сделать так, чтобы Никита наконец понял в чем дело, - Но это не значит, что я хочу этого. Так бывает у некоторых, я читала. Понимаешь, я даже на велосипеде кататься не могу. С детства мне было это неприятно, но я не понимала почему. И на лошадях тоже. Помнишь, как-то родители отвезли нас на ферму покататься? Я села на лошадь и поняла, что не проеду и пары метров. Мне было дискомфортно, седло давило так сильно, что хотелось плакать от странных ощущений. Но тогда мне было десять и я не понимала этого. Родители подумали, что я испугалась и больше не возили меня туда. А всё дело в том, что от давления на определенные точки я могу получить оргазм, но это даже не оргазм в прямом смысле слова. Потому что никакого удовольствия мне это не приносит. Только судороги от прикосновения к нервным окончаниям. Это не в мозгу. Это просто физиология.

Осмелившись повернуть голову, я заметила как Никита смотрел прямо на меня. Тяжело, исподлобья, будто пытаясь понять верить мне или нет. У меня в горле пересохло от стыда и положения, в котором я оказалась. Оправдываться за собственное тело ужасно. Я снова вдруг почувствовала себя ущербной из-за его взгляда, в котором плескалось неверие вместе с отторжением что ли. Не знаю. Я не стала вглядываться. Отвернулась и уткнулась глазами в потоки воды в фонтане. Мне плевать что он обо мне думает, лишь

бы отстал.

– То есть ты хочешь сказать, что кончила тогда не потому что хотела меня? – переспросил Звягин, залпом допивая шампанское в своем бокале.

– Нет. Не хотела. Я говорила тебе, но ты вбил себе в голову, что я вру. А на деле мне было неприятно.

– То есть я типа сделал это насильно?

– Никита, ты не знал. Теперь знаешь. Но я говорю это не для того, чтобы тебя обвинить, а чтобы ты понял по какой причине это произошло. И больше не пытался этого повторить.

– Я тебе настолько противен? – желчь в голосе заставила меня резко взглянуть на парня.

– Ты последние годы только и делал, что силой пытался меня целовать, и … не только. Я не совру, если скажу, что питаю к тебе не слишком теплые чувства. Но я бы хотела, чтобы мы наконец смогли общаться нормально. Для этого всего лишь нужно, чтобы ты понял, что мы можем быть только друзьями и перестал обращаться со мной как со своей куклой.

Никита хмыкнул.

– Ты, наверное, еще не знаешь, но ты и есть моя кукла.

– Что?

– Лиюша, пойдём, папа тост говорит, - мама выглянула на балкон, а я почувствовала облегчение.

Мне не понравился взгляд Никиты и слова, брошенные им. Надеюсь, это всё же злость в нём говорит и его отпустит через время, потому что у меня нет ни малейшего желания общаться с ним еще.

31

Лия

– Ну как тут мои девочки? – папа подошёл к нам спустя минут десять и приобнял маму за талию.

– Устали немного, - призналась она, - как думаешь, долго нам еще здесь нужно находиться?

– Я жду одного человека, хотел с ним побеседовать, а потом можно будет и уехать.

Я понимающе кивнула. Не раз бывало, когда мы вот так попадая на какие-то мероприятия, связанные с работой отца, ждали «одного человека». Сколько себя помню, папа всегда пытается наладить связи и пробиться выше по карьерной лестнице, поэтому и ищет разные пути и знакомства. Правда, ему это не удаётся, и он всякий раз уезжает недовольным, а дома возмущается и кричит, проклиная неизвестных мне людей и благодаря только лишь одного Глеба Степановича Звягина за то, что тот не бросает его уже на протяжении многих лет.

Не знаю сколько прошло времени, папа ходил общался с людьми, а мы с мамой решили не тратить время даром и попробовали предложенные деликатесы. Эскарго мне пришлось не по вкусу, а вот вяленая утиная грудка зашла на ура. Я даже взяла себе второй кусочек и отправила в рот вместе с багетом, отвернувшись от снующих гостей, чтобы не жевать вот так на публику, когда услышала взволнованный шепот мамы:

– Петь, взгляни туда!
– Краем глаза я заметила, как она изменилась в лице и взяла отца за руку.
– Это он? Мне ведь не кажется?

Папа проследил её взгляд и застыл. Окаменел, я бы даже сказала, вонзившись в кого-то из гостей глазами.

– Он. Вернулся ублюдок, - если бы я не знала отца, подумала бы, что произнёс это кто-то другой, настолько сильно изменился его голос.

Быстро дожевав утку, я обернулась, пытаясь найти объект их внимания, когда папа взял меня за локоть и кивнул в сторону небольшой группы людей.

– Лия, видишь этого мужика, всего в черном?

Я устремила взгляд в толпу, на которую указывал папа и почувствовала, как сердце делает кульбит.