Дочь Революции
Шрифт:
Один за другим закрывались прибрежные жилые комплексы. То тут, то там открывались очаги Воздействия: среди умерших обнаруживалось немало манифестантов, чьи тела посмертно выделяли элегию неизмеримыми объёмами. Справиться с таким объёмом работы не могли даже столичные крематоры — иной раз выдыхаемый ими огонь разрастался в пожары, и некоторые районы Градемина превращались в пепелище.
Однако, какие бы ужасы ни происходили в столице, карантин не объявляли. Людей, впрочем, на улицах было уже не так много: туристы, как и многие местные жители, покинули город, а основная масса оставшихся предпочла
Когда Нина проходила мимо Доннагартен, её взяла оторопь. Перед входом, точно десятиметровым монументом, стояли белоснежные гробы. Будь вокруг снег, они бы слились с местным пейзажем, но кровь делала своё дело. Рядом с ящиками расположились погрузочный кран и грузовик, который ещё продолжали разгружать. Вход на станцию охраняли четверо охотников, в то время как облачённые в химзащитные рясы крематоры заносили гробы внутрь.
— Девушка, — пренебрежительно обратился к посыльной один из охотников и, придерживая Lethe одной рукой, второй помахал в сторону, — проходите. Не задерживайтесь.
Та, отрешённо кивнув, прибавила шаг, но то и дело оглядывалась. Когда на горизонте появилась Чековка, позади послышался оглушительный грохот. Нина обернулась. Гробовой монумент обратился горой. Некоторые ящики открылись. На пешеходную часть вывалились десятки чёрных мешков, и часть из них порвалась. Элегия дымком сочилась из них, и могло показаться, что она в любой момент загорится.
Началась перепалка. Ругань. Охотники, позабыв об охране, наперебой с крематорами бросились собирать пакеты. Вскоре к делу подключили пару «Сварогов». Яркий огонь взвился над освобождёнными останками и почти сразу угас. Оцеплённый участок неумолимо приближался к тому, чтобы стать новым очагом Воздействия.
Нина, испуганно вздрогнув, ускорилась.
Разбитые по городу пункты вакцинации опустели. Впрочем, как и аптеки. После череды необъяснимых смертей, произошедших после использования «Миротворца», горожане сторонились каких-либо лекарств. Держалась особняком и ВАД. Опустевшая после прошедшего бала и закрытая на санобработку. Подле неё копошились десятки прототипов: дворники разгребали на её территории мусор. Агитационные листовки опавшей листвой сваливали кучами и поджигали.
Зловещим предзнаменованием над городом горела Церна. Дальним светом её глаза опаляли карпейские горы, и воздух близ неё полнился солью да бальзамином. Нина замедлилась и заворожённо посмотрела на подсвеченную башню. Девушке было невдомёк, что горящие красным глаза не часть городской иллюминации, а призыв чего-то ужасного.
Похолодало.
Поёжившись, Нина прошла ещё немного. Перед ней предстала захламлённая площадь: недавнее ликование оставило за собой кучи мусора. Лёд, покрывший булыжник, окрасился чёрным. Осторожно перебирая ногами, посыльная не сразу заметила преследующую её фигуру — ковыляющего к ней от главного корпуса ВАД андера. Мерцающего, молодого парня в заляпанном кровью фраке… В тщетных попытках что-то сказать, он смотрел прямо на Нину.
Когда расстояние меж ними сократилось до метра, она наконец заметила его. Начала
— Прости, я тебя не слышу… Я не владею некрочтением…
Немёртвого это не останавливало.
А Нина поскользнулась и упала.
Рефлекторно закрылась руками и зажмурилась. Немёртвый потянулся к ней, к её живому сердцу… Внезапно кто-то схватил посыльную за ворот и резко прокатил по льду. Прозвучал выстрел. Нина вздрогнула и только через пару секунд решилась открыть глаза.
Больше андер не представлял угрозы. Во всяком случае, физической: его оболочка всё ещё источала элегию, но с этим уже справлялся респиратор. Убедившись в своей сохранности, Нина подняла взгляд и обнаружила над собой странника. Её немало удивило то, что линзы маски светили не красным, а фиолетовым.
— Какого лира ты ещё здесь? — ругался искажённый модулятором голос. Видя недопонимание и страх в глазах посыльной, спаситель приподнял маску, и девушка увидела Залерта. Затем он опустил клюв и протянул руку. — Давай, вставай. Нечего зад морозить.
— С-спасибо, — стуча зубами, поблагодарила его Нина и, встав, отряхнулась от снега. — Я-я решила ос-статься, с-сейчас заказов много и платят х-хорошо. А ч-что здесь делаешь ты?
Дмитрий не ответил. Вместо этого он схватил посыльную за локоть и, поведя в сторону, спросил:
— Ты где живёшь?
— На Вес-станиловской.
Перед витриной магазина бытовой техники столпилось с дюжину человек. Установленные за стеклом телевизоры показывали запись эфира с Каэльтом. За неимением звука ничего, о чём он говорил, не было слышно, однако велась трансляция из процедурной. Бегущая строка рассказывала, что правитель собственным примером решил вдохновить сограждан на заботу о своём здоровье и наглядно продемонстрировать безопасность вакцины.
Лицо Каэльта скрывала маска с зеркальным покрытием. Одежда сателлита, донельзя практичная, не имела ничего общего ни с торжественными нарядами Ганноморт, ни с парадными формами других глав соседних стран. Даже главного атрибута всех правителей Карпейского Каэльтства — короны Фароницы — на нём не было.
— Не боишься, что появится болезнь, которую будут провоцировать сигареты? — меж тем поинтересовался Дмитрий у спутницы.
— Нет, я же только посыльная… — убрав фуражку в сумку, пожимает плечами та и вздохнула. — Да я и не курю даже. Это… пожароопасно… — затем, оглянувшись на учебные корпуса, спросила: — Откуда там вообще взялся андер?
— Это новый… Ни один из маскарадов не обходится без жертв, — уклонялся от подробностей Залерт. — Он просил о помощи. Вероятно, ещё не понял, что умер.
— Ужас, какая жуть… Даже боюсь представить, какого ему было бы с осознанием этого. — Нина, погрустнев, опустила голову. — А ты, получается, некрочтец, значит?
— Половинчатый, — подтвердил тот и поднял протезированную руку, — был. Читать, впрочем, уже не могу — руку с меткой оттяпали, когда ошивался близ Заповедника.
— О, прости… Мне очень жаль.
— Пустяки.
Оставшееся время дороги прошло в молчании. Путь Залерта и Нины лежал через вычищенные от тлетворной органики улицы и переулки. Холод притуплял все подозрительные запахи. То, что осталось, тщательно утилизировалось крематорами и их прототипами-помощниками.