Дочь самурая
Шрифт:
Ингрид повернулась к улице. Вне этого вертепа, полного искусственных светил, не видно ни души. Как и когда они пришли. Она взглянула на Лолу, которая, казалось, кипела под слишком плотной крышкой. Та поднялась и велела ей удерживать занятые позиции: она скоро вернется.
Лола собиралась открыть дверь, за которой звучала надоедливая музыка.
— Вы ищете Жоржа?
Солидный, немного усталый голос доносился с темного дивана. Он принадлежал совершенно лысому шестидесятилетнему мужчине. Его черные костюм и рубашка совершенно сливались с кожей, которой был обтянут диван, и видны
— Да, я ищу Жоржа Лебуте. С кем имею честь?
— Ролан Монтобер. Его шурин и компаньон. Позвольте угадать: вы из полиции. И пришли по поводу Алис.
Она улыбнулась в ответ. Ролан Монтобер зевнул и потянулся.
— Расскажите мне о ней.
— У нее был темперамент. Он необходим, чтобы добиться успеха в шоу-бизнесе.
Слово «бизнес» потонуло в очередном зевке.
— Работа двойника давала ей только средства к существованию? — спросила Лола, чтобы поддержать разговор.
— А вы думаете, этим занимаются ради удовольствия?
Ролан Монтобер изящно закурил и предложил Лоле сигарету, которую она приняла.
— Могла бы она сделать карьеру?
— Она не умела петь, а хороших танцовщиц хватает. В Париже их хоть пруд пруди. Но беда в том, что Алис ни с кем не ладила. Вы подозреваете кого-то, кто мог ее столкнуть?
— А вы?
— Да почти всех, с кем она общалась. Кроме Жоржа, он святой. И энтузиаст. А также моей сестры, которая интересуется только своими счетами, и меня, потому что я интересуюсь только собой. Напрасно вы сюда пришли.
— А ваши артисты?
— Сплошь веселые ребята, у них бы духу не хватило. С Алис не тот случай. Я почти убежден, что она покончила с собой. Она с ума сходила из-за какого-то ничтожества, медбрата. Скверно все обернулось!
— Вы это о себе?
Его лицо застыло. Когда он вновь заговорил, голос звучал так же безразлично.
— Если вам нужен Жорж, ступайте себе дальше. Я вас отвлек. Как видите, я очень сожалею об этом. Задним числом.
«Не так уж этот светский лев невозмутим», — подумала Лола.
Она присела, чтобы потушить сигарету в пепельнице, стоящей рядом с диваном.
— «Опиум», — бросил он.
— Это предложение? В столь ранний час? По крайней мере, для вас.
Она с трудом поднялась, недовольная тем, что этот неприятный человек мог видеть, как плохо работают ее суставы.
— Вы пользуетесь той же туалетной водой, что и моя мать. Она ей очень подходила. Жасмин, роза, кориандр и перец. И капля сандала.
И целый ушат хамства. Этот обмен любезностями мог бы продолжаться до ночи, но горе Мориса Бонена подстегивало в ней желание добраться до сути, оставив циников развлекаться пустяками в глубинах ночных клубов или своих диванов. Она с силой толкнула желанную дверь.
В парео и крошечном бюстгальтере Ванесса Паради пела «Джо-таксиста», стоя на расцвеченном звездами подиуме. Перед ней, скрестив на груди руки, бесстрастный человечек стоя наблюдал за представлением. Позади толпились соискатели, стараясь казаться непринужденными. На расстоянии вытянутой руки от Лолы
— Вы Жорж Лебуте?
— Вы что, не видите, — я занят кастингом. Как вы сюда попали?
— Через дверь. Так обыкновенно поступают полицейские. Комиссар Жост. А ваш кастинг подождет пять минут. А может, и больше.
— Это еще почему?
— Потому что я веду расследование, вот почему.
— Неужели опять по поводу Алис?
— Вот именно.
Лебуте посмотрел на удостоверение и вздохнул. Все еще слышно было настоящую Ванессу, поющую «Джо-таксиста», но девушка в парео больше не кривлялась под фонограмму. По ближайшем рассмотрении у нее действительно было кошачье личико и прелестные зубки Ванессы, но она оказалась полнее и не такая белокурая.
— Но я уже все рассказал вашим коллегам! Алис договорилась с заказчиком помимо нас. Я никогда не посылал ее проводить день рожденья в «Астор Майо».
— Верю. Вы успокойтесь. Как вам с ней работалось?
— Мне не на что было жаловаться. Она была одним из самых похожих двойников. И хорошей танцовщицей. Чертовка знала об этом и позволяла себе капризничать! Вечно спорила с моей женой по поводу своих гонораров. Хотите знать, что я думаю об этом ремесле?
— Почему бы и нет?
— Мы из кожи вон лезем, чтобы устроить хороший праздник для других, но сами не слишком веселимся.
— А мне что делать? — спросила лже-Ванесса.
— Репетируй мамбу. Я вернусь через пять минут.
— Почему мамбу?
Лебуте возвел очи к небу и знаком предложил Лоле следовать за ним. Прежде чем переступить порог, она обернулась и увидела, как блондинка выполняет первые па, плавно взмахивая руками. Джонни и вся шайка, привалившись к стене, изо всех сил притворялись, что погибают от скуки, хотя на самом деле умирали от страха.
Они пересекли зал, и Лола обратила внимание, что Ролан Монтобер покинул свой диван и обулся. Они его обнаружили в компании Карин, вступившей в бой с очередной жертвой. Сидя на письменном столе, он развлекался, слушая сестру. Муж драконихи рассматривал Ингрид. Она сняла свою старую летную куртку, и ее татуировка выглядывала из-под ужасного, похожего на матроску пуловера, с которым она, к великому горю Лолы, не расставалась.
— Жорж Лебуте. Очень рад! Гениальная татуировка! Позвольте угадать. Вы изображаете Бригитту Нильсен? Или Уму Турман? Или Камерон Диас?
— Нет, я изображаю Ингрид Дизель.
— Не слышал. У вас исключительные физические данные. Я вас беру без пробы. Вас ждет грандиозный успех! Карин, дай-ка нам контракт.
— Карин не даст нам ничего, кроме показаний по делу Бонен, — фыркнула Лола.
— Мадам, я нюхом чую талант, как вы подозреваемого! Карин, дай же нам контракт.
— Ингрид Дизель — стажер Департамента полиции Лос-Анджелеса и прикомандирована к нам для изучения европейского опыта. Советую вам вести себя корректно.