Дочь вне миров
Шрифт:
— Я серьезно, Тисана. Я серьезно. Сейчас. Мы можем идти прямо сейчас. — Он поднял ладонь, указывая на море. Но его глаза не отрывались от моих, и я утонула в той нити, что связывала наши взгляды.
— Если Ордены предлагают мне поддержку, значит, она мне нужна, — прохрипела я. — У меня больше ничего нет.
И не было ни колебаний, ни паузы, когда он подошел ближе и сказал:
— У тебя есть я.
У меня болела грудь.
Мне хотелось разгладить отчаянную морщинку между его бровями. Я хотела успокоить дрожащую мышцу его горла, которая выдавала интенсивность его беспокойства. Я хотела взять поцелуй, который
И больше всего — больше всего на свете — я хотела сказать «да».
Но это касалось не меня.
И он тоже это знал. Я видела это по страданию на его лице: мы оба понимали, что то, что он предлагает, было фантазией. Мы вдвоем никогда не смогли бы сделать то, что я хотела — должна была — сделать.
Я положила свою руку на его.
— Ты должен сказать мне, почему.
Что я имела в виду: дай мне причину. Дай мне любую причину, чтобы сказать да.
Уголки его рта напряглись.
— Ты мне доверяешь?
Боги, я доверяла. Больше, чем кто-либо.
— Я верю, что ты пытаешься защитить меня превыше всего.
Вспышка боли пробежала по его лицу.
— Что это значит?
— Это значит, — сказала я тихо, — что я готова пойти на жертвы, на которые ты пойти не готов.
Его пальцы сжались вокруг моих. Он едва дышал, едва моргал.
— Он может быть мертв, Тисана, — пробормотал он, и его голос звучал так, будто ему было так же больно говорить это, как и мне слышать это. — Что, если так и есть? Даже если ты пойдешь туда, он может уже быть мертв.
Просто от того, что я услышала, как мои худшие страхи сгустились в слова, у меня подступил ком к горлу.
— Я знаю.
И я знала. Я знала, что маловероятно, что Серел выжил. Я знала, насколько хрупкой была его плоть, как легко было бы одному мальчику-рабу быть убитым из-за жестокости, злого умысла или простой небрежности треллианских лордов.
— Но дело не только в нем, — прошептала я. — Их так много.
Потому что, в конце концов, ради меня уже были принесены такие тяжелые жертвы. Как я могла их не вернуть? Как я могла остановиться на чем-то, что могло бы когда-нибудь отплатить им? Это было все, чего я стоила. Даже несмотря на то, что та часть меня, что скрывалась под всем этим — та часть меня, что прошлой ночью стояла у стены, утопая в ощущении дыхания Макса, — не хотела ничего, кроме этого.
Мы долго смотрели друг на друга.
— Тисана, пожалуйста, — сказал он наконец. — Обещай мне.
Я высвободила свои пальцы из его, затем положила руки по обе стороны от его лица. Я упивалась его чертами. Затем я притянула его лицо к себе и прижалась губами к его лбу. Медленно вдохнула его запах пепла и сирени, смакуя его. И на выдохе я прошептала ему в кожу:
— Я обещаю тебе, что со мной все будет в порядке.
Я отвернулась, прежде чем он успел что-то сказать, и не оглядывалась, пока поднималась по ступенькам ко входу в Башню. Только когда я открыла эти тяжелые двери, я бросила последний взгляд через плечо и увидела, что Макс все еще стоит там и смотрит, как я ухожу.
Я подняла ладонь, но он не ответил. И когда я обхватила трясущимися руками ручку, чтобы закрыть за собой дверь, я подумала, не совершила ли я только что самую большую ошибку в своей жизни.
ГЛАВА
Каждая вещь в офисе Зерита выглядела слишком дорогой, чтобы ее трогать. Он был большим, просторным и тщательно оформленным: мебель с платиновыми вставками, развевающиеся белые шифоновые занавески, красивые классические пейзажные картины, цепляющиеся за изогнутые стены. Комната была ближе к размеру квартиры, чем типичный офис. Половина стены представляла собой сплошной массив окон, из которых с поистине головокружительной высоты открывался вид на мили и мили бушующего моря. Офис Зерита располагался на втором этаже Ордена Полуночи. На верхнем этаже, как он дружелюбно сказал мне, когда мы поднимались, он жил.
Теперь я сидела в маленьком белом бархатном кресле перед столом из мрамора и красного дерева. Зерит устроился в своем кресле, откинулся на спинку кресла и уперся пятками в край стола, глядя на меня с неизменной улыбкой.
Нура стояла перед окном, спина прямая, руки сцеплены за спиной. Когда Зерит предложила ей сесть, она лишь покачала головой. Он пожал плечами и почти закатил глаза.
— Итак, — сказал он мне. — Тисана. Спасибо, что присоединилась к нам.
Мои пальцы были переплетены передо мной, давление замедляло сердцебиение, которое грозило учащенным учащением. Я тщательно охраняла свои ментальные барьеры — мне не нужно было, чтобы Зерит или Нура знали, как я нервничаю, особенно когда я все еще не могла выкинуть лицо Макса из головы, звук его голоса, умоляющего меня уйти, все еще эхом отдавался в моей голове. В моих ушах.
— Мы здесь, чтобы обсудить мои оценки, да? — Я сказала.
— Да. — Зерит спустил ноги со стола и наклонился вперед, ухмыляясь еще шире. — Ну, ты прошла! Поздравляю.
Я ждала большего. Больше он ничего не сказал. Нура вышагивала за ним длинными, медленными шагами.
— Это замечательно, — сказала я, наконец, категорически.
— Ты довольна собой?
— Да. Но меня больше интересует, что будет дальше.
Нура продолжала ходить.
Зерит выглядел довольным этим ответом.
— Конечно. Вот почему мы позвали тебя встретиться с нами здесь сегодня, в конце концов… — На полуслове он резко повернул голову, чтобы метнуть на Нуру острый взгляд. — Тебе обязательно так маяться?
— Я не маюсь, — парировала Нура, нависая над плечом Зерита.
— Ты сегодня вспыльчивая. Нервная энергия? — Он указал на пустой стул рядом со мной. — Присаживайся. Расслабься.
— Я лучше постою.
Нить моего терпения становилась все туже и туже.
— Что мы здесь обсуждаем? — Я вмешалась.
Зерит снова повернулся ко мне. Удивительно, как быстро и плавно изменилось выражение его лица, как исчезло бескомпромиссное разочарование.
— Это еще не общеизвестно, но рано утром мы получили очень тревожные новости. Нашей королеве Сесри пришлось лишить власти еще одну вероломную дворянскую семью. На этот раз это был Райвенай. В результате перестрелки погибло около двухсот солдат и мирных жителей.
Боги! Двести.
— С обеих сторон были задействованы Владельцы, — добавила Нура.