Дочь Волдеморта
Шрифт:
Хотя, плевать на мантикор. Что означали слова ее отца и его странное появление? Как вообще это может быть связано с островом, на который напали твари? Почему она не может трансгрессировать, за что просил прощения Темный Лорд?!
И почему так тихо? Эта послеобеденная песнь должна была разбудить всех отдыхающих: здесь двадцать номеров, а еще персонал, а еще разбросанные по острову коттеджи… Почему нет криков, почему стоит такая мертвая тишина, и откуда столь явственно пахнет серой?
— Робби! — уже громко крикнула молодая ведьма, неуверенно шагая по коридору. — Эй, кто-нибудь, ау!
Такого же просто не может быть! Две мантикоры жрут магглов —
«Стоп, откуда могли сбежать крылатые мантикоры? — вдруг остановилась Гермиона. — Из фантазий Ксенофилиуса Лавгуда или Полумны Лонгботтом?! Их просто нет и быть не может.
А еще mon P'ere не может держать себя так».
78
В Магическом сообществе Сейшельские острова так и остались «Британской территорией в Индийском океане», каковой у магглов считались до 1976–го года.
Электрический свет в коридоре еще раз дрогнул и стал тусклее. Гермиона сильнее сжала палочку и быстро пошла к лифту.
Шахта была распахнута, внутри — молодая ведьма не поверила своим глазам! — стены поросли корой и вниз свисали перекрученные лианы.
Да что за чертовщина?! И куда подевались магглы?..
Гермиона отпрянула к лестницам и быстро побежала вниз, стуча босоножками по облицованным ракушником ступеням. Когда она спустилась с третьего на первый этаж, электрические лампочки ослабели до мощности декоративного ночника. В дрожащем из-за непонятных перебоев полумраке Гермиона выбежала в холл.
Никого. Ни швейцаров, ни обслуги, ни постояльцев. На улице, казалось, сделалось темнее, хотя еще недавно начинало светать. Опять послышался шорох и утробное урчание.
Гермиона сжала голову похолодевшими руками. Творилось что-то невообразимое.
Потом она услышала какую-то возню и сдавленный хрип, перекрываемый снаружи нарастающим мурлыканьем мантикор. Где-то далеко с оглушительным треском разбилось огромное стекло, и молодая женщина в ужасе присела от внезапного грохота. А потом побежала на хрип.
Испуганная ведьма нашла Робби в боковом коридоре за дверью с табличкой «Только для персонала». Он катался по полу, тщетно силясь сбросить с себя бесформенную черную тень, которая окутывала его плечи и голову. Напоминающая толстую накидку с капюшоном и трепещущими краями, тень обволакивала Робби, который всё слабее бился в ее удушающих объятьях; от нее веяло холодом и смертью.
На какой-то короткий миг Гермиона застыла в ужасе, но тут же очнулась, вскидывая палочку и пытаясь освободить своего друга от этой плотоядной твари.
Неизвестный черный саван никак не реагировал на все посылаемые ею заклятия: казалось, они тонули прямо в нем. Гермиона подскочила совсем близко, и черная тень коснулась ее ног — существо было липким и холодным, но, казалось, вообще не обладало весом.
«Черный саван… Саван… Живой Саван! — внезапно озарило Гермиону. — Смертофальд [79] ! Что там обнаружил этот Белби из Папуа Новой Гвинеи? [80] ..»
— Экспекто патронум! — крикнула Гермиона, но ничего большего, нежели тягучий белый туман из ее палочки не появилось.
79
Смертофалд
80
Флавиус Белби — единственный известный волшебник, переживший нападение смертофалда (1782 г., в Папуа Новой Гвинеи). Согласно открытию Белби, вызов Патронуса — единственное заклятие, способное справиться со смертофалдом.
Дж. К.Роулинг «Магические твари и где их искать».
Тем не менее Живой Саван заволновался и попытался утащить свою затихающую жертву по коридору прочь.
— Стой! — с яростью крикнула ведьма, пытаясь сосредоточиться.
Счастье, счастье, когда-то в ее жизни было очень много счастья. Стараясь не думать о Робби, она закрыла глаза.
Солнечное сентябрьское утро, огромная сияющая гостиная Блэквуд–мэнор, старинной родовой усадьбы семьи ее матери. Многочисленные гости, большую часть которых молодая девушка видит впервые или узнала совсем недавно. Живой оркестр играет тихую музыку, из высоких окон с увитыми белыми лилиями рамами бьет яркий, искристый свет.
Музыка сменяется, и вот Гермиона, в белоснежном струящемся платье под руку с бледным, но очень гордым мистером Грэйнджером идет вперед по широкому проходу к переплетенной цветами арке. Всё кругом затихло, и среди излучающей напряженное восхищение толпы Гермиона отыскивает глазами две фигуры. Высокий мужчина в праздничной мантии и затейливой полумаске и женщина, лицо которой искусно скрывает вуалетка элегантной шляпки. Мужчина благосклонно кивает Гермионе головой. Девушка лучезарно улыбается и переводит взгляд на Генри, который ожидает ее около увитой розами арки в конце прохода.
В этом доме так много родственников ее жениха, лишь единицы из которых до конца осознают то, что сейчас свершается, так много подданных ее настоящего отца, который не взялся вести ее к алтарю, хотя часть присутствующих уже знала странную и невероятную правду.
Но здесь почти все лица незнакомы невесте, здесь нет ее друзей, только обворожительная рыжая ведьма в серебристой мантии, бросающая лепестки роз к ее ногам.
Всё это не имеет значения, потому что невеста абсолютно счастлива. Она берет своего будущего супруга за руки и еще раз окидывает взглядом гостей: в переднем ряду слева сидят рядом всхлипывающая миссис Грэйнджер и гордая, но растроганная и улыбающаяся Адальберта Саузвильт, бабушка Генри.
Внезапно Гермиона ловит на себе еще один взгляд, который чувствует особо, хотя сейчас все взоры устремлены на нее.
Это пристальный взор широкоплечего мужчины в серой полумаске, рядом с которым величаво и невозмутимо восседает всегда холодная и гордая Нарцисса Малфой. Мужчина держит свою супругу за схваченную длинной перчаткой ладонь, но взгляд его устремлен на Гермиону. И сквозь прорези маски, несмотря на расстояние, невеста чувствует его насмешливый, отдающий сталью взгляд.
Она легко улыбается Люциусу Малфою и переводит свой взор на Генри…