Дочь Волдеморта

Ночная Всадница

Так на шестой курс Снейп и Эйвери перешли уже официальными Пожирателями Смерти.

А повторить этот подвиг, невзирая на всеобщее восхищение, отважился впоследствии только Регулус Блэк, и то уже после того, как Эйвери и Снейп покинули Хогвартс. Удостоен этой чести шестикурсник был по той же причине, что и все его на этом поприще предшественники – негоже было оставлять лучшую школу чародейства и волшебства без внутреннего разъедающего элемента.

О том, как Барти Крауч и бедолага Роули в качестве покорного дополнения к нему умолили старшего друга взять их с собой, и о том, как двое четырнадцатилетних

подростков стали самыми юными Пожирателями Смерти за всю историю их существования, можно, наверное, и не упоминать.

С Барти Краучем Темный Лорд не прогадал – в этом мальчике, казалось, с самого начала сидел сам дьявол. За время своего пребывания в слизеринской шайке он более, чем следовало, проникся гением Темного Лорда, его мыслями и его величием. Он был одним из немногих Пожирателей Смерти, кто тогда служил Волдеморту исключительно по идейным соображениям, не руководствуясь никакой личной выгодой, кроме возможности упиваться собственной жестокостью.

Барти Крауча, с легкой руки его восторженной наставницы мадам Лестрейндж, стали называть Виртуозом…

Торф Роули давно боялся своего полусумасшедшего друга, но был покорен ему во всем – и это выглядело довольно забавно, потому что Роули был огромным верзилой, а Крауч – крошечным худощавым мальчонкой.

Они едва окончили седьмой курс, когда Волдеморт пал. Барти угодил в Азкабан за страшное преступление. А Роули вздохнул свободно, потому что не успел натворить ничего ужасного, и расплата не коснулась его. Тогда.

После воскрешения Волдеморта Торфу Роули, уважаемому женатому человеку с трехлетним сыном на руках, пришлось волей не волей снова надеть мантию Пожирателя Смерти. И ему еще сильно повезло, что возмездие лишь слегка коснулось его своими когтями.

С тех пор Роули ходит в шестерках, и место его при Темном Лорде весьма и весьма незавидное.

С наступлением Темной Революции Торфинн вынужден был отдать подросшего сына в Даркпаверхаус. Где прекрасно знали о бесславной «карьере» родителя гимназиста и его нынешнем никчемном уделе, из-за чего всячески пеняли этим несчастному мальчишке. Дети – очень жестокий народ.

Нам пора возвращаться из этого небольшого экскурса в прошлое, лишь еще раз отметив жалкое положение Гэдзерта Роули в гимназии Волдеморта. Почувствовавшие слабину однокурсники травили несчастного почем свет и, оказалось, буквально довели до ручки.

Обо всех этих сложностях жизненного пути старшего и младшего Роули лично Гермиона не имела никакого понятия. Она знала только, что Гэдзерт Роули тихоня и особой популярностью среди гимназистов не пользуется.

И вот аккурат в начале летнего триместра этого заморыша достали в очередной раз – как потом оказалось, на днях Роули прилюдно поклялся именем Мерлина, что скоро все его обидчики исчезнут навсегда и сам он испарится в первую очередь раньше прочих. Над ним, разумеется, посмеялись, да еще и поколотили в придачу.

Потом мадам Финглхалл припомнила, что доставленный в Целительные Покои Роули, пока она «приводила его в порядок», сжимал челюсти с такой судорожной злобой, что у него треснул передний резец, который пришлось восстанавливать Вяжущей настойкой Азэльмы Глэнс. Тогда целительница не придала этому особого значения.

А через пару дней на

уроке зельеварения прогремел грандиозный взрыв, возымевший впечатляющие последствия.

Гэдзерт Роули вывел уникальную формулу – гремучий состав со смешанным эффектом Дезиллюминационного заклинания, Исчезающих чар и Настойки невидимости.

В результате произошедшего инцидента Северус Снейп буквально потерял лицо – заряд Роули попал и на него, так что теперь в гимназии имелся настоящий всадник без головы.

И без лошади.

Да еще целый класс разнообразных «всадников» – все Огненные Энтузиасты пострадали в большей или меньшей мере. Несколько человек оказались полностью невидимыми, а частично – абсолютно каждый. Но если все пострадавшие жаждали вернуть себе если не прежний, то хоть какой-либо облик, виновник всего этого, получивший наибольшую порцию своего уникального варева, скрылся в неизвестном направлении и с неведомыми целями.

Переполох от всего этого безобразия вышел ужасный. Занятия были отменены. Дырявые, безрукие и безногие Огненные Энтузиасты вели себя по–разному: кто смеялся, кто плакал, кто ругался, перекрикивая всех прочих. Безголовый профессор зельеварения и схватившаяся за голову мадам Финглхалл изо всех сил пытались вывести формулу жидкости, произведшей весь этот бедлам, и найти способ устранить ее действие, а остальные тем временем искали пропавшего Роули.

К ночи беглеца всё еще не нашли, лекарства не придумали, гимназистов в надлежащее состояние не привели. Все уроки в среду в связи с этим были отменены, и Даркпаверхаус продолжал напоминать маггловскую психушку – если, конечно, бывают маггловские психушки с безголовыми и дырявыми пациентами.

— На самом деле это форменный беспредел, – заметил Виктор Крам утром среды в учительской, где после ночного патруля столкнулся с Гермионой (бежавшего Роули всё еще надеялись найти на территории замка, который быстро окутали чарами после происшествия), – в моё время за такое пороли розгами!

— Телесные наказания в школах запрещены даже у магглов [151] , – наставительно сказала Гермиона, заваривая ему чай.

Педсовет школы постановил довольно мягкое покарание для Роули, если его, конечно, вообще отыщут.

151

Телесные наказания в английских государственных школах запретили только в 1987 году. В оставшихся частных школах телесные наказания отменили: в Англии и Уэльсе – в 1999, в Шотландии – в 2000, а в Ирландии – в 2003 годах.

— И очень зря, – буркнул Виктор в ответ.

Они были в учительской одни, Гермиона недавно вернулась из лаборатории, где всю ночь работала над формулой антидота с пошедшей бледными пятнами Дэрдрой и безголовым Снейпом, смешно ходившем на одной видимой, а другой невидимой, обутой в шлепанец и измазанной десятком не сработавших пока составов, ноге.

Теперь Гермиона пришла за справочником по зельеварению и как раз столкнулась с Крамом.

— Эта выборочная гуманность выводит меня из себя! – досадливо буркнул преподаватель летного мастерства, принимая у нее дымящуюся чашку.