Дочь Волдеморта

Ночная Всадница

Какая-то удушающая волна нахлынула на Гермиону, мешая вдохнуть. Она почти отрешенно почувствовала, как медленно поползли по щекам крупные слезы и, задерживаясь на подбородке, стали падать на грудь, оставляя на сиреневом шарфе мокрые пятна.

В ушах гудело.

И холодная пустота разливалась внутри.

Она даже не оглядывалась, смотрела только вперед. И так понятно, что жизнь вытравили отсюда безжалостно и властно, и больше ничего, кроме золы, тут не осталось. Пустота и пепел.

И смертоносная тень Дориана Грея, сохранившаяся фантомом над обугленными развалинами домов. Он как будто смеялся в гулком безжизненном воздухе.

Гермиона

трансгрессировала к ограде монастыря Святого Николая – покрытые сажей руины и безмолвие глухого леса.

Она опустилась на сухой валежник.

«И остается только пепел. И серый дым. И тишина. Забыть бы прошлое навеки, но эта власть нам не дана, – пронеслись в медленно текущих мыслях слова, выгравированные на могиле Генри. – Уходят в небо с дымом слезы, уходят в проклятую ночь. И остаются только грезы: их не достичь, им не помочь…

Всё разлетается на части:

В один момент – и навсегда.

Туманомобернулосьсчастье,

Смеется полная луна.

Ушло, растаяло, исчезло

И растворилось в темноте.

Каклегкийсоннадчернойбездной,

Каклучпрощаниявотьме…»

Прошло некоторое время, прежде чем Гермиона нашла в себе силы подняться и отряхнуть мантию от налипших на нее сосновых иголок.

Нужно было сделать еще кое-что, в сущности, уже не важное.

Она трансгрессировала в коридор дома Грэйнджеров и окликнула названых родителей, как делала это всегда, без предупреждения появляясь этим способом.

— О, дорогая, – вышла навстречу радостная миссис Грэйнджер, – вот не ждала! А Джерри на работе. Ты сама или… Ох, что случилось?! – всплеснула руками приемная мать, разглядев бледное лицо Гермионы. – Что-то с Еттой?!

— С Еттой всё в порядке, – механически ответила ведьма. – Мне… Мне нужен телефон. Прости, что я так врываюсь…

Через четверть часа всё было кончено. В редакции «Гардиан» подтвердили, что у них действительно работал литературный критик Оскар Кляр, но весной 2008–го года он уехал по неизвестным делам в Петербург, откуда так и не вернулся. Пропал без вести где-то в лесах Карелии. Проводилось целое расследование, но ничего так и не было обнаружено. Едва не разгорелся дипломатический скандал…

— Мне… нужно побыть одной, – пробормотала Гермиона, попрощавшись с разговорчивой сотрудницей отдела кадров. – Мам, у тебя есть сигареты?

— Твои на террасе, в шкафу, – растерянно ответила миссис Грэйнджер, но выпытывать ничего не стала – только проводила дочь обеспокоенным взглядом и тяжело вздохнула.

Последний, самый страшный удар обрушился на леди Малфой именно на террасе родительского дома. Она закурила, опустошенная и молчаливая, подошла к высокому окну. И какое-то время невидящим взглядом наблюдала за двумя маггловскими девочками–близнецами лет пяти, игравшими за забором бывшего дома миссис Томпсон.

А потом в голове еще раз что-то взорвалось, да так, что всё поплыло перед глазами. В полусне Гермиона вернулась в дом.

— Мама, – дрожащим голосом окликнула она, – куда и почему уехала миссис Томпсон? Ведь это было… Когда это было?

— В конце июля позапрошлого года, дорогая, – совсем поразилась названая мать. – Да она и не объяснила-то толком, если честно… Вдруг так спонтанно собралась. Робби получил какую-то работу за границей, и она уехала вслед за ним… Я так и не поняла, почему. Очень уж быстро всё происходило, даже дом потом вместе с обстановкой продавал ее поверенный.

— Ты… Разговаривала с ней хоть раз после этого? –

едва слышно спросила Гермиона, впрочем, прекрасно понимая, каким будет ответ.

— Нет, милая. Ты знаешь, совсем меня Нини позабыла. Обещала звонить, но так и не удосужилась с тех пор. Столько времени прошло, да я уж и оставила об этом думать…

Провалиться бы отсюда прямо в ад – Там огонь и пытка, но не пепел. Там чумные грешники горят – Лучше вместе с ними, чем вот это! Чем в ползучей ядовитой тишине, На руинах, среди павших безвозвратно, Опустевшим диким взглядом в темноте Силиться найти свой путь обратно. Тихий шелест умершей листвы, Даже стона в полумраке не осталось. Боги, что же делаете вы? Где предел? В душе одна усталость…

Глава XXXVIII: Folio verso [152]

— Мистер Эйвери примет вас в гостиной, мадам, идите прямо, вон туда, – вежливо сказала престарелая горничная, встретившая Гермиону.

Не заставляя себя упрашивать, леди Малфой стремительно ринулась в указанном направлении.

Распахнула дверь и хлопнула ею за спиной. Прекрасный Принц пошел навстречу с чарующей улыбкой.

— Какая приятная неожиданность! Что привело вас ко мне, леди Ма…

Гермиона, сверкнув глазами, бросилась на него, с размаху залепив радушному хозяину звонкую пощечину сначала по левой щеке, потом другой рукой – по правой. Замахнулась в третий раз, но Эйвери перехватил ее с кошачьей ловкостью хищника. После короткой борьбы он припер Гермиону к закрытой двери, зажав ее руки над головой.

152

На следующей странице (лат.).

— Пусти меня, сучий сын, я выцарапаю твои бесстыжие глазища… – прошипела ведьма, яростно пытаясь освободиться.

— Ах, не поминайте такими словами мою достопочтенную матушку, леди Малфой! Она была во всех смыслах порядочной женщиной и рано покинула наш сумасбродный мир, – хохотнул Эйвери, перехватывая ее запястья одной рукой и тем самым освобождая вторую. Он стоял так, что полностью придавливал задиристую визитершу к двери, не давая брыкаться и пинаться. Теперь Прекрасный Принц немного отстранился, всё еще сдерживая ее движения. – Чем обязан столь бурному посещению, леди Малфой? – с иронией спросил он. – Вы меня, право же, удивляете.

— Проклятый ублюдок!!! Ты сжег деревню магглов, в которую я тебя возила, ты убил Кляра, которому изменял память, ты уничтожил маггловский монастырь!

В незабудковых глазах Эйвери заплясали озорные искры.

— Припоминаю, – чуть ли не мурлыкнул он.

— Мразь! Ты… Ты что-то сделал с соседкой моей приемной матери и ее сыном! – перешла на хрип Гермиона, лицо которой исказила судорога.

— Приказания Темного Лорда я всегда выполняю в точности, – насмешливо склонил голову Прекрасный Принц, и непослушная прядка упала с его лба на красивое юношеское лицо. – И с удовольствием, леди Малфой.