Дочь Вороньего Короля
Шрифт:
Лариэс, перебравшись ближе к голове колонны, размышлял о событиях последних дней. О засаде в постоялом дворе, о внезапной дружбе с наследницей одного из самых могучих правителей мира, о признании Клариссы…
«Подумать только, она любит меня!» — эта мысль не давала покоя Щиту принца.
Говоря начистоту, получи он такое признание лет пять назад, до того, как встретил Талиссу, не задумываясь нырнул бы в омут отношений. С какой стороны не посмотри, а Кларисса была идеальной невестой: происходила из богатого и влиятельного рода, понимала Лариэса с полуслова, наконец, была просто ошеломительно красива,
Лариэсу хорошо запомнилось сватовство герцога Энтрони Кастела Ирийского. Три года назад второй сын герцога Ирийского решил, что Кларисса — это то, что ему нужно. Он даже сумел каким-то образом уломать ее отца дать благословение, вот только забыл спросить девушку о том, что она думает на сей счет. Когда радостный жених прибыл во дворец, дабы забрать свою нареченную в имение, та сломала ему три ребра и выбила пару зубов, а двух охранников едва не прикончила на месте. С тех пор к «этой бешеной», как стали называть Солнышко за глаза, перестали лезть с глупыми предложениями, а та даже и не думала искать себе мужа.
«И я теперь знаю, почему», — покачал головой Лариэс. — «Просто невероятно, чтобы такая, как она, полюбила такого, как я! Воистину, пути Его неисповедимы» …
Неожиданно виконт осознал, что рядом с ним больше не едет Индржих. Место бойца заняла Игнис, вопросительно поглядывающая на телохранителя.
Полукровка осознал, что ушел в себя так глубоко, что даже не заметил, как принцесса поменялась местами с гвардейцем. Смущенно кашлянув, он чуть улыбнулся благородной особе.
— Прошу прощения, я… задумался.
— Надеюсь, раздумья были приятными, — ехидно осведомилась огнерожденная.
— И да, и нет, — честно признался Лариэс. — В последние недели все так запуталось…
Он махнул рукой, давая понять, что развивать тему нет смысла и Игнис, кивнув, приняла это.
— Как скажешь.
— А у тебя как дела? Я так понимаю, что вчера вы хорошо поговорили?
— Да! — возбужденно закивала девушка. — Он… Он… Он такой… отличный собеседник! Так умеет слушать!
Восторг, переполнявший ее, грозился вырваться на свободу, и Лариэс тихо засмеялся.
— Мне можешь не рассказывать, я знаю этого человека одиннадцать лет.
— Так долго? — она нахмурилась, прикидывая что-то в уме. — Сколько же тебе было, когда вы впервые встретились?
— Одиннадцать же. Ее величество приняла меня подростком, и дала все, о чем только можно мечтать…
Он умолк, не желая продолжать тему.
— Тебе тяжело жилось до этого?
— А как ты думаешь, принцесса? Как может жить бастард, зачатый во грехе и проклятый как родителями отца,
— Ничего страшного, я все понимаю. Моих родителей убили, когда я была крошкой, я их даже не помню. Долгие годы верные люди прятали меня, надеясь поднять восстание против Ривеланда, а потом…
Игнис умолкла, не закончив, но ее рука, коснувшаяся маски, была красноречивее любых слов.
— Всегда хотел узнать, почему они не воспользовались помощью Волукрима?
— А Вентисы, думаешь, воспользовались бы? Или Солумы? Не стоит полагать, будто Фейргеборы были умнее. Дворяне великого герцогства, верные памяти родителей, считали Вороньего короля угрозой ничуть не меньшей, чем Ривеланд, а может, и большей. Все-таки, — она горько усмехнулась, — отец чужд вам всем.
С этим было сложно спорить — Лариэса до сих пор в дрожь бросало, стоило ему вспомнить пронзительный взгляд однорукого чародея. Даже Ридгар — человек, убивший десятки тысяч — не вызывал такого трепета, а потому юноша с легкостью представлял, как зловещая слава Вороньего Короля действовала на благородных властителей сопредельных держав. Даже если эти самые державы были захвачены.
— К тому же, — задумчиво произнес он, — ее величество Кайса уничтожила только дом Фейргеборов, остальные же дворяне не лишились ни земель, ни власти.
— По большей части — да, — согласилась с ним Игнис.
Она хотела сказать что-то еще, но не успела — горы содрогнулись. Грохот взрыва — могучий и гулкий — заполонил собой весь мир, а вслед ему послышался другой звук. Древний, как сами горы, опасный, несущий смерть. Лавина!
Лариэс действовал, не тратя время на раздумья.
Он спрыгнул с коня и увлек Игнис за собой, вжимаясь в каменную стену так сильно, как только было возможно.
«Принц сейчас в хвосте колонны, с ним Кларисса, Эрик, Мислия и Марк, все будет в порядке», — подумал юноша, наваливаясь на Игнис и защищая ее своим телом.
— Что происходит?! — закричала Игнис.
— Мина! — проорал в ответ Лариэс, пытаясь справиться с лютой болью, бьющей по барабанным перепонкам. — Эти ублюдки взорвали пороховую мину!
Громыхнуло еще раз, еще, и еще, а в следующую секунду на вжавшихся в стену людей посыпались камни. Лариэс получил по голове, но лишь сильнее навалился на принцессу, ощущая, как сознание покидает его. Последнее, что юноша увидел перед тем, как погрузился во мрак, было видение падающих Блаклинт с Вилнаром и Орелии, метнувшейся вслед за ними с обрыва в бездонную пропасть.
Глава 15
Щит принца распахнул глаза и огляделся. Голова болела, но ничего серьезнее сотрясения у него не должно было быть — шлем с подшлемником надежно защищали макушку от непоправимого. Лариэс с трудом поднялся, отряхиваясь и оглядываясь по сторонам. Картина, представшая ему, была жуткой: заваленная камнями дорога, всюду — тела, человеческие и лошадиные. Большая часть, к счастью, подавала признаки жизни, но не все…
Он обернулся назад — в хвосте колонны ситуация была несколько лучше. Оттуда, собственно говоря, уже бежали на помощь товарищи.