Дочь Вороньего Короля
Шрифт:
Румянец покинул щеки Блаклинт, а страх в ее глазах уступил место сосредоточенности. Девушка несколько мгновений задумчиво вспоминала что-то, после чего произнесла:
— Они оба ошибаются. Этот зверь — хрустальный горностай, цвет шубы которого зимой становится белым, как снег, а летом — голубым, точно чистое небо.
У Лариэса едва челюсть не отвисла от удивления. Оказывается, эта тихоня может не просто говорить, а еще и выражаться, как самый настоящий поэт!
«Игнис умница!» — восхитился он своей новоприобретенной подругой, и только после
И весь остаток дня они с Игнис провели, занятые выковыриваем Блаклинт из раковины, в которую северянка сама себя запихнула. Как ни странно, в этом им здорово помогал Вилнар, которому, как Лариэсу показалось, доставляло неимоверную радость наблюдать за счастливой и весело болтающей Блаклинт, а чуть погодя к разговору подключились и Кларисса с Эриком.
Впрочем, разговаривала Солнышко не очень много, так задала несколько вопросов. В последние дни подруга стала какой-то чересчур задумчивой и погруженной в себя, и это не нравилось Лариэсу, который решил на ближайшем привале поговорить с ней по душам.
А пока он просто наслаждался общением с эрудированной собеседницей. Как выяснилось, дочка Кайсы обладала отменной памятью и прочла едва ли не всю материнскую библиотеку.
«И вот это сокровище скрывалось от нас все это время!» — возбужденно думал Лариэс, предвкушая долгие вечерние беседы с принцессой, которые обязательно добавят что-нибудь новое в его копилку знаний.
Полукровка, ненасытно набрасывающийся на любые сведения, до которых только мог дотянуться, был просто не в состоянии пройти мимо такой удачи!
Впрочем, этим вечером ему было не суждено утолить свою жажду знаний в озере по имени Блаклинт, потому как едва отряд, добравшийся, наконец, до гор, разбил лагерь, девушку похитила Игнис, стремящаяся выпытать у нее какие-то важные сведения, а к самому Лариэсу, заступившему в первый дозор — сегодня как раз была его очередь — подошел Вилнар.
Некоторое время мужчины молча обходили медленно отходящий ко сну лагерь, затем рыжеволосый северянин, наконец, произнес.
— Спасибо, что разговорил ее высочество. Мне больно смотреть на то, как она прячется от всего мира.
— Ну, справедливости ради, замечу, что тебе следует благодарить Игнис, это она догадалась, что нужно делать.
— Я обязательно так и поступлю, — склонил голову его собеседник, — но она сейчас, кажется, занята.
Северянин улыбнулся, а затем — посерьезнел.
— И благодарю тебя за то, что защищал нас на постоялом дворе.
— А я думал, что это уже в прошлом.
Они вышли из освещаемой зоны, и Лариэс на миг прикрыл глаза, чтобы зрачки привыкли к тени.
— Иногда прошлое не отпускает.
— Ты ведь не о драке говоришь, верно?
— Верно, я говорю о ее высочестве. Давай проверим, нет ли чего-нибудь опасного во-он за тем дубом.
Лариэс окинул взглядом расстояние до дуба — добрая сотня ярдов. Он пожал плечами и согласно кивнул.
— От
Когда голоса товарищей, оставшихся в лагере, затихли, и мужчины оказались в приятном вечернем сумраке, разгоняемом светом луны и звезд, Вилнар перешел к делу.
— Я хотел бы попросить тебя больше общаться с Блаклинт. Понимаю, что она не такой интересный собеседник, как Кающийся, но…
— Тебе не нужно просить меня о таком, — совершенно искренне ответил ему Лариэс. — Я с удовольствием составлю компанию твоей госпоже, равно как и мои лейтенанты и простые гвардейцы, если она того пожелает. Думаю, Игнис, а заодно и его высочество — тоже не будут возражать против общения. Единственный, кого не получится разговорить — это Марк, но в этом нет ничего удивительного, он всегда был таким.
— То есть то, что за несколько недель он проронил едва ли десяток слов — нормально?
— Это еще много.
— О-о, — Вилнар хмыкнул, — каких только людей не встретишь в мире.
— Ну, таким уж он уродился, — усмехнулся Лариэс.
Впрочем, от него не скрылось, что при упоминании Тариваса Вилнар едва заметно скривился.
«Ему не нравится его высочество? Профессиональная подозрительность? А может… ревность?»
Решив, что подобные предположения лучше не высказывать вслух.
— Я думал, ты начнешь задавать вопросы, — в свете луны блеснули зубы северянина.
— Я любопытен, — согласился Лариэс, пытаясь найти что-нибудь, на что можно усесться. — Но понимаю, когда лучше промолчать и немножко подождать.
За дубом он увидел замшелый валун, наполовину вросший в землю, и примостился на него, выжидающе поглядывая на Вилнара. Огневолосый копейщик вздохнул.
— Я служу ее высочеству уже пять лет и успел хорошо узнать ее за это время. Принцесса не такая, как большинство стихийных магов. Знаешь, ваш Клеменс, пожалуй, чем-то похож на нее.
Лариэс слушал, не говоря ни слова.
— Ее высочество очень застенчива, думаю, ты это уже понял.
— Да, догадался.
— Но застенчивость — это не плохо. Плохо то, что она не уверена в себе. Сегодня ты уже успел увидеть, сколь много ее высочество знает. Поверь, это — всего лишь один из ее талантов, причем не самый важный. Я видел, на что она способна на самом деле, и знаю, что если ее высочество поверит в себя, то может превзойти даже свою мать.
«Она что, сильнее Дикой Розы Севера?» — недоверчиво подумал Лариэс. При всем уважении к Вилнару ему как-то слабо верилось, что эта тихая и скромная девица может затмить одну из самых могучих чародеек континента.
Вилнар, легко угадавший эту мысль, издал горестный смешок.
— Поверь на слово, мы тренировались?
— Тренировались?
— Я уговорил ее высочество продемонстрировать мне магию воды, мы нашли безлюдное место и там провели вместе не один день, развивая ее дар. Блаклинт, — он впервые назвал свою госпожу по имени, и это тоже не укрылось от Лариэса, — невероятно талантливый человек. Ей не хватает лишь веры в себя.