Дочь Вороньего Короля
Шрифт:
Выговорившись, она, сопровождаемая любопытными взглядами тех из гвардейцев, кто не спал, вновь укуталась и закрыла глаза.
— Ты утомил меня, — проронила чародейка. — Буду отдыхать.
Поняв, что выудить что-то еще из Мислии не удастся, Лариэс с трудом поднялся и двинулся к огню, возле которого небольшими группами собрались те из бойцов, кто не получил никаких ран и не заступил еще на пост.
Клариссу он нашел в компании Эрика и Циллы. Все троя молча смотрели на поднимавшееся к утренним небесам пламя и не говорили
На лице графини появилось выражение облегчения.
— Ты быстро пришел в себя, Лар.
— Сама знаешь, на мне все заживает, как на собаке.
— Скорее уж, как на кошке, — невесело усмехнулся Эрик.
— Иди ты знаешь куда?
— Ага, ага, как скажешь, о большой и грозный лункс. Ты так хорош, так могуч, твои кисточки на ушах так мохнаты.
Лариэс с трудом сдержал неуместный смешок.
— Спасибо, Волк, — поблагодарил он друга.
— О чем речь, братишка, обращайся, я всегда найду пару оскорблений специально для тебя.
Виконт встал рядом с друзьями и некоторое время они молча наблюдали за пламенем.
— Мислия сказала про дозоры. Надеюсь, парные? — спросил он, наконец.
— Да, — отозвалась Кларисса. — Людей хватило, некоторых даже отправили спать.
— Удивительно, если честно, — заметил Эрик, — учитывая, в какую переделку мы попали.
— Соглашусь, — кивнула графиня. — Нас неслабо потрепали и, что самое страшное, сильно досталось Орелии.
— Целительнице оторвало руку, — уточнил Щит принца.
— Не только, — включился в разговор Цилла, и голос сына оружейника звучал испуганно и растерянно, — в ряде мест металл был прожжен, грудная броня — погнута. Я думал, что ничто не в состоянии навредить ей.
— У всех есть пределы, — прошептал Лариэс, вспоминая слова Вороньего Короля. — Боюсь, что Древняя приближается к своим. За последние недели она воскресила уже шестерых. Слишком много.
— Думаешь, она больше не в состоянии возвращать души из-за Грани? — уточнила Кларисса.
— Не имею ни малейшего представления, — чуть покривив душой, ответил виконт, — но предлагаю исходить из самого плохого. Мы и так чересчур полагаемся на ее силу.
Графиня кивнула.
— Я того же мнения… — Она вдруг указала себе под ноги. — Вот вещи парней, я знаю, что тебе это нужно.
— Спасибо.
Лариэс наклонился и развязал тесемки первого мешка.
«Дайвир Найт», — подумал он, извлекая из него небольшую статуэтку, вырезанную из бивня слона — диковинного монстра, обитавшего на Бархатных островах, — «сын рыцаря, мечтавший стать бароном, твоя мечта не исполнится, но я буду помнить о тебе».
Передав статуэтку Клариссе, Лариэс взялся за второй мешок и, немного порывшись, извлек на свет Божий простую ложку. Вид этого видавшего виды «артефакта» вызвал легкую улыбку на губах Лариэса.
— Помните, как Коинт пришел к нам?
— Ага, как же: «у каждого солдата должны
Голос лейтенанта едва заметно дрогнул, и он оборвал себя на полуслове.
— Теперь это уже неважно, — прошептал Цилла. — Коинта больше нет.
— Но мы помним, — эхом отозвалась Кларисса.
— Да, мы помним, — согласился Лариэс, поднимаясь на ноги.
«Дайвир Найт, Коинт, сын Лавра», — думал он, глядя на бушующее пламя, — «вы погибли, сражаясь и выполняя свой долг и я горжусь вами. Отдыхайте, друзья, вы заслужили покой» …
Кларисса неожиданно коснулась макушкой его плеча и Лариэс, сам того не желая, приобнял девушку.
— Уже восемь, — прошептала она. — Восемь человек, Лар.
— Все будет хорошо, Солнышко, — с уверенностью, которой он на самом деле не испытывал, произнес виконт, — я уверен в этом.
Ни Кларисса, ни Эрик, ни Цилла ничего не сказали в ответ. Они стояли и смотрели на огонь, пожиравший тела монстров, пришедших, чтобы убивать, и двух людей, не сумевших пережить эту длинную и тяжелую ночь.
После завтрака Лариэс вернулся к пепелищу, возле которого стоял Ридгар. Кающийся сложил руки за спиной и молча разглядывал черное пятно огромных размеров.
— Устрашающее зрелище, — проговорил Древний, когда Лариэс поравнялся с ним.
— Да, господин. Я не ожидал, что все будет настолько страшно.
— Это еще цветочки. В восточных графствах ситуация, полагаю, сильно хуже. И нам повезло, что они не прихватили с собой ни одного петрама, потому как появись на поле боя Зверь Рока, Орелия пересекла бы черту, стараясь воскресить добрую половину отряда.
— Как она? — спросил Лариэс, так и не успевший навестить Целительницу, обосновавшуюся в другом конце лагеря.
— Бодрится, усиленно отращивает руку и выправляет броню, пытается убедить меня в том, что все в порядке. Не волнуйся, она еще не исчерпала свои силы и сможет воскрешать, если потребуется.
— Если вы не запретите ей, господин, — напомнил Лариэс.
— Если я не запрещу ей, — повторил Ридгар. — Кажется, я уже говорил, что сделать это будет непросто. Она упряма, как сто ослов…
«Кажется, все Древние в этом похожи», — подумал Лариэс. — «Самоуверенные, властные, упертые. Могучие. Наверное, у других людей не хватит силы воли противиться самой Смерти».
— Врагов больше нет? — спросил он, чтобы хоть как-то поддержать беседу.
— В окрестностях — точно, даже порождений Ничейных Земель. Полагаю, что изначальные сожрали их всех по дороге сюда.
— Нам повезло, что насекомых пришло относительно немного и что легат был только один.
— Легатов много не бывает, они — генералы изначальных. А вот в том, что они привели так мало центурионов, я вижу несомненную удачу. Эти твари просто отличные убийцы.