Дочь Вороньего Короля
Шрифт:
«Воины, стрелки, убийцы, тяжелая кавалерия…» — перечислил Лариэс. — «Интересно, а что насчет колдовства?»
— Есть ли у изначальных свои чародеи? — задал он вопрос.
— К счастью, всего один — королева. Впрочем, — тут Ридгар криво усмехнулся, — этот единственный маг по силе может тягаться с лучшими менталистами и даже превзойти их.
— Вот бы нам в отряд Генерала, — рассмеялся Лариэс.
— Да, я бы не отказался сейчас от общества Лория, — серьезно кивнул Древний, — желательно с Каменным или Железным легионом.
— А что, Деревянные уже не подойдут?
— Нет,
Кающийся похлопал Лариэса по плечу.
— Ладно, нам пора отправляться в дорогу. Когда двинемся, попрошу тебя об одной услуге.
— Да?
— Я хочу, чтобы вы с Игнис снова отправились в дозор. Вдвоем.
Он выразительно посмотрел в глаза Лариэсу, как бы спрашивая: «понимаешь, что я имею в виду?»
Видимо, бурная ночь, полученные раны и обильная потеря крови все-таки сказались на виконте, потому как он решительно не мог взять в толк, что же именно Древний хочет от него.
Ридгар явно разглядел во взгляде собеседника пустоту, потому как вздохнул и продолжил:
— Девочка не оправилась после ночного боя, и я думаю, что ты сможешь достучаться до нее лучше, чем я, ведь именно она, как ни крути, виновата в твоем ранении.
Услышав эти слова, Лариэс, не раздумывая, дал обещание.
Уговорить Игнис отправиться в дозор оказалось несложно. Та, как будто бы, сама искала возможности поговорить без свидетелей. Остальные, видимо, поняв, почему капитан гвардии нарушает свои же собственные распоряжения, запрещающие парные дозоры, да еще с участием столь важных персон, как принцесса, ничего не говорили.
В какой-то момент, правда, Лариэсу показалось, что Древний сгустил краски и с Игнис все хорошо. Ну, более или менее. Однако, едва только они с огнерожденной оказались на достаточном расстоянии от спутников, сразу же стало ясно — Кающийся ничуть не покривил против истины — дочь Вороньего Короля, действительно, переживала, и еще как!
— Прости меня, — первым делом проговорила она, и Лариэс услышал, что голос бесстрашной и острой на язык чародейки дрожит, точно та сдерживает слезы.
— Тебе не за что извиняться, — мягко произнес он, улыбаясь и подводя своего коня поближе к ее тантибусу.
— Есть за что! — с яростью в голосе выпалила девушка.
«Прямолинейна, как Кларисса», — промелькнуло в голове у Лариэса.
Игнис продолжала:
— Я позволила чувствам взять верх и это едва не стоило жизни тебе, Клариссе и другим гвардейцам. Пока я плакала, вы сражались! Я — единственная, кто мог бы с легкостью встретить ментальную атаку легата — не делала ровным счетом ничего, позволив Орелии получить тяжелые раны, которые она станет залечивать, расходуя и без того скудные запасы сил! — огнерожденная говорила это срывающимся голосом, едва не плача, и прекрасная серебряная маска, закрывающая ее лицо, выражала глубокую грусть. — Я прошу простить мою беспомощность и благодарю за спасение жизни. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, знай, в Волукриме тебе ее окажет любой. Дочь Вороньего Короля отныне должница виконта Лариэса Венатского.
Юноша нехорошо сузил глаза —
«Она думает, что я делаю то, что делаю, ради личной выгоды?»
— Благодарю, ваше высочество, — Лариэс склонил голову в знак признательности. — Вы очень щедры к простому виконту. Скажите, а могу я рассчитывать на графский титул и службу при дворе вашего венценосного батюшки?
Игнис широко распахнула глаза и непонимающе уставилась на полукровку.
— Лариэс, — неуверенно начала она, но лункс оборвал собеседницу.
— Игнис, я думал, что мы друзья! Я был неправ?
— Нет, как такое могло прийти тебе в голову? Конечно, мы друзья!
— А раз так, не нужно оскорблять меня обещаниями наград. Друзья помогают друг другу не потому, что это выгодно, а потому что так следует поступать! И один товарищ никогда не будет обвинять другого в слабости. Понимаю, что тебе неприятно показывать свои ожоги другим людям. Принимаю это и никогда не потребую от тебя ничего объяснять или переламывать себя, иначе — какой я после этого друг?
Из глаз Игнис брызнули слезы, и она отвернулась.
— Спасибо, — прошептала девушка.
— Не за что.
Огнерожденная неожиданным резким движением ухватилась за край маски и сдернула ее, стремительно — словно боясь передумать — протянув артефакт собеседнику.
— Вот, — она откинула волосы, закрывавшие изуродованную половину лица.
Лариэс смотрел на изуродованную кожу, выглядевшую при свете дня еще отвратительнее, не демонстрируя никаких эмоций. Лишь спросил:
— Маска держится безо всяких креплений. Почему она слетела ночью?
— Удар легата оказался слишком силен и артефакт, пытаясь смягчить его, растратил всю запасенную энергию, — объяснила Игнис, — а потому просто перестал держаться. Сейчас заряд немного восстановился, и я могу носить маску, не боясь, что все увидят…это, — девушка указала на кошмарные ожоги и горестно вздохнула. — Наверное, тебя распирает любопытство, хочется узнать, как я их получила, да?
Лариэс не произнес ни слова. Конечно же, ему было интересно, точно также ему было бы интересно узнать, в какого зверя оборачивается Мелис и как это Ридгар растворяется в тенях, однако задавать подобные вопросы означало повести себя, как последняя свинья.
— Я слишком хорошо знаю, каково быть не таким как все, а потому ничего не стану спрашивать, — и он пристально посмотрел на Игнис. — Не нужно бояться своих шрамов, они не портят твою красоту.
Здоровая щека девушки покрылась румянцем, и она смущенно отвела взгляд.
— Спасибо. Но я, все-таки, считаю, что должна рассказать тебе правду.
— Только если ты уверена в этом.
— Уверена, — кивнула огнерожденная. — Как ты понимаешь, маг огня не может сгореть, пламя не причинит ему никакого вреда. И, тем не менее, вся правая половина моего тела покрыта рубцами.