Дочь Вороньего Короля
Шрифт:
— И я благодарю тебя за это.
В этот миг Игнис показалась Лариэсу столь очаровательной, что он не сумел сдержать смущения и отвернулся, а в голове опять — очень некстати — возник образ Талиссы.
Чтобы как-то скрыть свою неловкость юноша принялся внимательно всматриваться в унылые пейзажи Ничейных Земель. Сейчас они передвигались по голой равнине, лишенной каких бы то ни было намеков на деревья или холмы. Лишь на западе торчали склоны Седых гор, да на севере, если напрячь зрение, можно было разглядеть отдаленные пики Бесконечных гор, проглядывающиеся при хорошей погоде.
«Мрачная,
Лариэс вспомнил, что принц рассказывал ему, стоя на балконе своего дворца.
«Сильно ли он отличается от них всех?»
Эта новая, непонятно откуда взявшаяся мысль, напугала Лариэса, и он тряхнул головой, прогоняя ее прочь.
«Нечего забивать голову всякими глупостями!»
Поняв, что молчание затянулось, он спросил, чтобы просто поддержать беседу:
— А когда ты обрела контроль над стихией?
— На следующее утро — когда очнулась, — как-то слишком легко и весело отозвалась девушка.
«Господи Иисусе!» — Лариэс побледнел.
— Игнис, прошу простить меня.
— Все нормально. Шок вызвал преждевременное проявление дара, без этого я могла бы оставаться неинициированной еще годами.
Лариэс набрался храбрости чтобы посмотреть на девушку, но та, действительно, выглядела спокойной. По-видимому, уже одно то, что она набралась храбрости излить кому-то душу, изрядно ободрило Игнис и придало ей уверенности. И поэтому Щит решился задать вопрос, который не давал ему покоя с того самого момента, как Игнис закончила свой рассказ.
— Скажи, зачем королеве было так жестоко поступать с тобой? Разве нельзя было просто казнить, как и положено поступать с дворянкой? Тем более, с великой герцогиней!
— А ты не знаешь? — в глазах Игнис отразилось искреннее удивление.
— Нет, — честно признался юноша.
— Причина проста. Кайса — безумна.
Лариэс вспомнил изящную северянку, ее изысканную речь и идеальные манеры, он вспомнил ее терпение, так выгодно отличавшее речную Королеву от импульсивной правительницы Дилириса.
Игнис сразу же поняла, о чем он подумал, потому как губы девушки искривились в гримасе гнева и раздражения.
— Да, эта тварь отлично маскируется, но не обманывайся, глядя на смазливое личико. В конце концов, она, как и все маги стихий, являет собой, — Игнис фыркнула и передразнила, — воплощение божественной благодати в людской оболочке. И Кайса прекрасно знает, как ее внешность действует на мужчин, она превосходно умеет пудрить им мозги. В этом она куда опасней твоей госпожи. Ее величеству Кэлисте Вентис не хватает умения держать язык за зубами. Она — разъяренная тигрица юга, в то время как Кайса Иссон — расчетливая и смертельно опасная гадюка, чьи клыки полны яда.
Лариэс и раньше слышал сплетни о правительнице Ривеланда. Пару раз в них даже звучали слова «сумасшедшая» и «мучительница», но он всегда полагал что это — обычная болтовня, не имеющая под
— А ты точно уверена в том, что она не дружит с головой?
— Точно. Об этом рассказал отец, он же объяснил, что именно стало причиной болезни ее величества, — вздохнула Игнис. — Знаешь, иногда мне даже становится ее жалко, честное слово. Никто не заслужил того, через что она прошла, никто… А потом я смотрюсь в зеркало и жалость растворяется без следа. Но, — тут она предостерегающе покачала пальцем, — не проси рассказать ее историю. Если так любопытно, поговори с Блаклинт…
Игнис задумчиво нахмурилась и затем цокнула языком.
— Кстати говоря, наш северный василек — отличный пример того, что дети и родители могут различаться, как небо и земля.
Лариэс улыбнулся.
— Мне иногда кажется, что ее высочество провалится сквозь землю, если увидит обнаженного по пояс мужчину.
— Боюсь представить, что с ней будет в первую брачную ночь, — в тон ему хихикнула Игнис, и затем добавила, — но все же, лучше Блаклинт, чем ее безумная мать.
В этот момент, несмотря на кошмарные шрамы, избороздившие половину лица, огнерожденная была столь красива, что не залюбоваться ею было попросту невозможно. Полукровка ощутил вдруг непонятную тоску и быстро отвернулся, чтобы Игнис ничего не заметила. Но, кажется, девушка что-то различила, потому как внезапно задала вопрос:
— Лариэс, не сочти за бестактность, но тебя ждет кто-нибудь в Сентии?
— Нет, — коротко ответил он. — У меня нет никого. Ни матери, ни отца, ни братьев, ни сестер. Ни любимой.
— Прости.
— Ничего страшного, многие так живут. Я уже привык.
— Значит, только долг?
Виконт прищурился, вглядываясь в далекую точку, которая спустя пару секунд превратилась в птицу.
— Да, лишь долг, — с необъяснимой ноткой грусти в голосе произнес он.
— И не было никого, кого бы тебе хотелось назвать своей женой?
Лариэс непроизвольно прикусил губу так, что острый клык впился в плоть и пошла кровь. Говорить на эту тему ему категорически не хотелось, но Игнис была достаточно откровенной, что подразумевало определенные шаги навстречу и с его стороны.
— Была, — наконец, признался он. — Но…
Дыхание перехватило и Щит выдохнул. Кажется, Игнис все правильно поняла, потому как в ее взгляде появилось сочувствие.
— Выбрала другого?
— Можно сказать и так.
— Но неужели к виконту и капитану гвардии наследника престола никто не сватает дочерей?
— Иногда пытаются, — честно признался Лариэс, — их не смущает даже мое происхождение. Вот только мне это все больше неинтересно.
Игнис удивленно воззрилась на него.
— Даже так? — неуверенно протянула она.
«Кажется, разговор начинает смещаться куда-то не туда», — подумал Лариэс. — «Пожалуй, следует как можно скорее менять тему. Проклятье, за последние недели я, кажется, стал настоящим мастером резкого перевода беседы с одной темы на другую».
— Игнис, расскажи мне про своего отца, — неожиданно для огнерожденной попросил он и, не давая ей времени опомниться, добавил, — нужно быть невероятно храбрым человеком, чтобы согласиться без охраны и армии пробраться на вражескую территорию!