Дочь Вороньего Короля
Шрифт:
Прошла минута, затем — вторая, и его высочество наконец-то успокоился, после чего обвел зал прояснившимся взглядом и проговорил:
— Мне приснился очень страшный сон.
— Не сомневаюсь, ваше высочество, — согласилась Орелия, — одна поправка, это был не сон. Вы какое-то время были мертвы.
— Ага, — принц глупо хихикнул и полукровка понял, что тот потрясен до глубины души. — Быть может, уже отпустите меня?
— Да, пожалуй, можно, — кивнула Целительница, делая знак Непобедимому и Лариэсу.
Виконт отпустил ноги принца, а оборотень — его плечи, и Таривас осторожно
— Ничего себе, — покачал он головой, — вот уж не ожидал такого…
И только теперь Лариэса отпустило, он понял, что его господин жив, что все закончилось хорошо, что… Что он не заслуживает ни малейшего снисхождения!
Виконт бросился на колени и замер перед принцем, опустив голову.
— Ваше высочество, прошу казнить меня. Из-за моей невнимательности и беспечности вы оказались в серьезнейшей опасности, и, если бы не искусство Целительницы, лишились бы жизни.
— Да ладно, — ободряюще проговорил Таривас, — все же обошлось.
— Нет, ваше высочество, не ладно. Я не имел права расслабляться ни на секунду, я просто обязан был проверить постоялый двор целиком, обшарить его сверху донизу, не ограничиваясь лишь кухней и общим залом. Это — моя вина.
— Лариэс, — голос принца затвердел, — подними голову.
Телохранитель повиновался, не раздумывая, и когда его глаза встретились с глазами наследника престола, он понял, что тот и не думал осуждать его.
— Не ты, а я был непозволительно небрежным, — мягким тоном проговорил Таривас, и в его глазах зажглись озорные огоньки, — к тому же, теперь я смогу всем рассказывать, что выбрался с того света, ага!
— Ага, — в тон ему отозвался Лариэс.
Его высочество кивнул, закрывая тему, и приказал:
— А теперь перестань меня позорить и прекрати кататься по полу.
И снова Лариэс повиновался раньше, чем смысл слов дошел до его сознания.
— Вот и молодец, — Таривас заметил, что обнажен по пояс, — кстати, у кого-нибудь найдется одежда? Не очень прилично светить голым торсом перед глазами несравненной Игнис.
Вещи отряда остались в седельных сумках, а потому Лариэс предложил:
— Я схожу.
С этими словами он пулей бросился к двери, и уже почти успел открыть ее, когда услышал голос Орелии:
— Лариэс.
— Да, госпожа? — обернулся он к Целительнице.
— Во дворе лежат два пленника, будь добр, приведи их.
— Слушаюсь, — произнес он, выходя наружу.
Оказавшись на крыльце, телохранитель замер с открытым ртом. Он просто не мог поверить тому, что увидел: весь двор был завален трупами, кусками тел и залит кровью. Побоище было поистине грандиозным.
«Матерь Божья, это что же получается, святая в одиночку за несколько минут нашинковала столько людей?»
Все покойники были неплохо вооружены и носили какие-никакие, а доспехи. И их было человек тридцать, никак не меньше. Лариэс ощутил, как по спине пробежал холодок.
«Что же в действительности Орелия такое?» — подумал он. — «Как врачевательница, признанная святой всеми церквями, может так легко расправляться с недругами?»
Лишь два человека оставались в живых. Они были без сознания и связаны, Целительница положила
«Такое спокойствие и уверенность в своих силах. Сколько же врагов победила Орелия за свою неимоверно долгую жизнь?» — подумал Лариэс.
Он пообещал себе обязательно разобраться в этом вопросе, но позже, когда будет время. Сейчас же следовало закончить начатое. Зайдя в конюшню, в которой мирно стояли их кони и быстро найдя в сумках сменную одежду для принца, Лариэс снова вышел на двор и направился к врагам, пребывавшим в беспамятстве.
Когда Щит принца втащил пленников внутрь, Ридгар уже пришел в себя, и сейчас сидел с кислой миной, зло уставившись в столешницу, и явно мечтая провалиться сквозь землю от стыда.
— Я предлагаю назвать песнь: «Как доблестный Кающийся попался в ловушку с отравленным вином», — хохотал Мелис, нашедший где-то в закромах окорок и спокойно уплетавший его, — что скажешь, Бледный?
Ридгар не сказал ничего и Лариэс прекрасно понимал его — юноша сам не мог простить себе столь глупую ошибку.
«Ведь знал же, кто нам противостоит, знал! А значит, должен был быть готов!»
Медленно, один за другим, просыпались члены отряда. И если Блаклинт восприняла произошедшее спокойно — она вообще редко проявляла эмоции, кроме стыда, то Вилнар с Мислией, точно также, как и Лариэс, явно не знали, куда деться. И удивляться тут было нечему — первая Тень и Щит — профессионалы, которым надлежало заботиться о лицах королевских кровей, бездарно проспали опаснейшее покушение, которое лишь благодаря магии Орелии обошлось без жертв со стороны отряда.
Гвардейцы выглядели не сильно лучше. Кларисса и Эрик сидели, точно пришибленные, Индржих тупо глядел туда-сюда, а Цилла — блевал в углу. Судя по всему, любопытный сын оружейника выглянул во двор и зрелище оказалось чрезмерным для человека, не успевшего побывать еще на поле боя. Марк сидел с еще более хмурой физиономией, чем обычно.
Как ни странно, легче всего произошедшее воспринимал как раз главный пострадавший. Таривас как ни в чем не бывало общался с Игнис, которая на взгляд Лариэса выглядела смущенной. Впрочем, ничего удивительного в этом он найти не мог — принц был сложен божественно, и сейчас, будучи полуголым, естественно, привлекал женское внимание. Юноше показалось, что даже Блаклинт — эта северная ледышка, полная противоположность своей матери, — бросила в сторону его высочества пару нескромных взглядов. Впрочем, вероятнее всего, ему именно что померещилось.
— Ваше высочество, вот одежда, а вот пленники, — произнес Лариэс.
Принц с благодарностью одел свежую рубашку, и тончайший шелк скрыл его торс, после чего Игнис, определенно, стала чувствовать себя увереннее.
— Ну как тебе? — спросила она у Лариэса, явно намекая на увиденное во дворе.
— Невероятно, — честно признался он, — я и не думал, что Святая способна на…такое.
— О чем речь? — тотчас же заинтересовался Таривас.
— Ваше высочество, на это лучше посмотреть своими глазами, — с этими словами Лариэс указал на дверь. — Только учтите, после этого можете стать соседом Циллы, — он ткнул пальцем в шатающегося стрелка.