Дочь Врага
Шрифт:
– Ты реально считаешь, что мне не похуй чего у тебя там?
– Я осталась без общежития и мне нужно успеть до начала учёбы заработать денег. Отложить немного на осень. Мои вещи все сгорели… – замолкаю. Чувствую, как становлюсь пунцовой. Какого чёрта я вообще оправдываюсь? Да ещё перед кем? Перед ублюдком, который тешит свои амбиции. Тоже мне, мужик называется. Мудила, самый что ни на есть!
– До какой ещё нахрен учёбы? Ты что где-то учишься? – меня аж передёрнуло. Хочется взять себя в руки, но пока что не получается. – Ты нахрен идёшь из универа, причём вместе с деканом. –
– Причём тут Лев Андреевич?
– Думаешь мне не известно, что он хлопотал за тебя?Стипендиатка херова.
– Стипендия — моя личная заслуга. – чеканю. Даже получается говорить твёрдо. – Я хорошо учусь.
– Отбросы вроде тебя жить то не должны, не то, что учится в моём вузе.
– Твоём? – усмехаюсь, старательно игнорирую то, как он назвал меня.
Это вот самое, отбросы, я слышала не так уж редко, но это не из-за папы, а из-за образа жизни который вела моя тётка. Особенно последние два года тётя Роза опустилась на самое дно. Мало того что пила практически не просыхая, так ещё и начала сброд всякий водить к нам в том.
Ранее у неё хотя бы, такие же, как она подружки пропитушки были, а тут просто бомжей с помойки водить стала.
Я боялась в дом заходит, спала почти неделю в курятнике, в котором лично навела порядок. Притащила туда старые одеяла и спала там. Ну как спала, старательно пыталась.
Меня буквально спасла соседка. Кто бы мог подумать, но старая ворчливая старушенция, всем вечно не довольная, ругающая всех и за всё, сама предложила мне к ней перейти. Она через забор с нами жила. Я отнесла к ней часть своих вещей и учебники. Те, что ещё не успели пустить на самокрутки друзья тётки.
Я помогала соседке по хозяйству. Она уже совсем плохо ходила, я ухаживала за ней, готовила, убирала. Не могу сказать, что жизнь моя стала заметно лучше. Не особо. То не трогай, это не ешь, не напасёшься на меня оглоедку. Хотя я подрабатывала и продукты сама покупала. Так же платила за свет, мол я же его жгу одна, а то, что Римма Сергеевна день и ночь читает при свете, и телевизор на полную, это не в счёт.
Да в целом, как бы то ни было, всё равно, в чистоте, и относительно сытая была, и на том спасибо.
Правда не могла денег отложить себе даже на дорогу в Москву, не то, что на какую-то там одежду.
Я до города на перекладных добиралась. Благо меня Лев Андреевич встретил. Посмотрел на меня, оборванку, но слова не сказал. Отвёз меня на рынок и приодел немного. Я так благодарна ему была, до слёз просто. А сейчас, получается из-за меня он работы лишится. Я не могу этого позволить.
– Я не хочу, чтобы вы трогали Галицкого. – в моём тоне звучат едва ли не умоляющие нотки. Ненавижу себя за то, что приходится унижаться, но что я могу сделать ещё? Мне нужно как-то уговорить Руслана оставить Льва Андреевича в покое.
– Мне глубоко плевать на то, чего ты там хочешь, цыпуша. – снова это дурацкое прозвище. От злости едва не скриплю зубами — этот подонок замечает моё состояние, — ухмыляется. – Я тебе больше скажу: за нарушения правил декан не просто будет снят со своей должности, он больше преподавать не сможет, простым дворником не устроится.
Вдох, ещё вдох.
Гнусный подонок. А ведь он не шутит. – Более того, вполне способен, с лёгкостью воплотит все угрозы в жизнь.
– Но ты же этого не хочешь? – продолжает он. Прикусываю язык, чтобы сдержаться и не съязвить. Сейчас я в далеко не выигрышной ситуации.
Стать адвокатом — моя мечта с пятнадцати лет. Я не просто этого хотела, я грезила этим. Но когда дело касается исключительно меня, я могу наступить себе на горло, но сейчас не обо мне речь идёт.
– Чего ты хочешь?
– Ничего особенного, Мирослава. – едва ли не по слогам произносит моё имя. – Твоего послушания, и только.
– Моего послушания — это как?
– Галицкий остаётся на своём месте, пока ты покорно выполняешь наши желания.
– Ваши?
– Конечно! Думаешь, Артур останется в стороне? – снова его мерзкая усмешка — Ненавижу!
От услышанного по спине заструился ледяной пот.
– Чего именно вы от меня хотите? – голос снова предательски просаживается, потому что я Артура боюсь даже больше, чем Руслана. С Артуром вообще всё очень сложно. Он в меня на расстоянии ужас вселяет. Мне кажется, я боялась его ещё до того, как познакомилась с ним.
– Твой отец сполна заплатит за то, что сделал.
– Он сидит в тюрьме уже много лет. – до безумия хочется сказать, нет, прокричать — это несправедливо!
– Этого недостаточно. – Руслан, сейчас напоминает хищника. Его взгляд потемнел, стал острее. – Мы хотим, чтобы он испытал ровно то же, что и мы двенадцать лет назад. Он будет знать обо всём, что с тобой происходит. Он будет вариться ровно в том же аду… Хотя нет, ему будет в разы хуже, потому что на самых интересных моментах мы будем прекращать трансляцию.
20 Глава
Я не спала всю ночь. Думала о том, что мне теперь делать? Перед глазами, как на зло, то и дело вставал образ тёти Зины, жены Льва Андреевича. Она довольно властная женщина. В молодости она очень красивая была, и легко вскружила голову моему дяди.
Я не знаю, возможно раньше она не была до такой степени мегерой, но сейчас очень сильно руководить в семье.
Раньше я часто задавалась вопросом, почему Лев Андреевич не разведётся. Ладно, когда его дети были маленькими, но сейчас?! Ответ я узнала не так давно.
Брачный контракт, по которому мой дядя не просто без штанов останется, он ещё и на содержание жены и уже давно повзрослевших детей должен будет платить определённую сумму.
Не знаю, что послужила причиной подписания договора на таких условиях, но что сделано то сделано. Знаю, если у Галицких будет развод, мой дядя в буквальном смысле разбит будет.
Лев Андреевич, он единственный кто не отвернулся от меня. Он столько сделал, и очень рисковал, когда принимал меня в вуз.
Да, пусть он слабохарактерный в плане своей семьи и слова твёрдого в ней не имеет. Но Галицкий хороший декан и его уважают. Я не могу поступить с ним так, не могу позволить, чтобы его сняли с должности.