Дочь заклятого врага
Шрифт:
– Работаешь переводчицей? Нравится?
– Да, – мимо воли улыбаюсь. – Я ещё в университете преподаю, Алёна нашла это место, мне очень повезло. Общежитие преподавательское дали. Это, конечно, не отдельное жильё, но недорого и условия отличные. А вы как? Орлов больше не появлялся?
– Надеюсь, он угомонился наконец-то. Слышал, он сошёлся с твоей сестрой, – неодобрительно качает головой. – Не оставляет надежды заполучить ваш прииск.
– Увы. Я не понимаю Эльвиру. Ладно я, может, не слишком умная, неопытная. Меня обвести вокруг пальца ничего не стоит. Но она?! Она – знаете,
– Может быть, с Эльвирой у них какой-то другой договор…
– Не знаю… И потом, как только они расписались, папу вместе с Эллиным мужем убили. Не верю я в такие совпадения… Думаю, мама тоже не верит, потому и винит в их смерти меня. Мол, если бы я не развелась с Орловым, то Элле не пришлось бы за него замуж выходить. Но это же бред! Какое я к этому имею отношение?
– Бред. Не обращай внимания. У неё стресс. Со временем она поймёт, что была неправа. Ты с ней общаешься?
– С мамой? Общаюсь, но так… – вздыхаю. – Редко и напряжённо. Я больше с Илоной, другой сестрой. Но и она тоже после истории с Орловым меня осуждает почему-то. Ей не понять, у неё хороший муж…
Филиппов рассказывает о свой стажировке, о том, что после возвращения у него был бракоразводный процесс, в котором родители никак не могли поделить ребёнка. У жены был жуткий стресс, и Шольц помогла найти хорошего психолога, он поработал не только с ней, но и с мужем. И пара решила дать друг другу второй шанс.
Адвокат говорит с гордостью, как будто о своей великой заслуге. А я тут же проецирую на себя. Ведь Орлов именно этого и добивался – чтобы я забрала иск и вернулась к нему.
– А вы уверены, что стоило им сходиться? – спрашиваю скептически. – Может, если бы Орлов своего добился, его адвокат с такой же гордостью рассказывал бы, что помог семье воссоединиться?
– Тут другое. Как я понял, у них был скелет в шкафу, о котором они много лет не решались поговорить и всё выяснить. А психологу удалось проработать эту тему с каждым из них и подтолкнуть к разговору друг с другом. Посмотрим, как у них сложится. Далеко не все пары, отказавшись от развода, живут потом долго и счастливо. Некоторые приходят спустя короткое время повторно. Потому что ломать – не строить. Над отношениями надо работать. А все хотят просто плыть по течению и не прилагать ни капли усилий, но так не бывает. Особенно когда в семье есть ребёнок.
Вадим вызывает такси и едет со мной до самого общежития. Я немного успокаиваюсь. Он больше не заводит скользких разговоров о моей беременности. Мы беседуем на нейтральные темы, обсуждаем философию взаимоотношений мужчины и женщины в семье. Немного странно говорить с ним об этом. У меня за плечами опыт ненормального брака, он, по его словам, убеждённый холостяк. Мы оба вряд ли можем быть экспертами в области семейных отношений.
Усталости не чувствую. Мне с Филипповым интересно и не хочется расставаться. Я – не слишком компанейская, за время жизни в этом городе близкими друзьями обзавестись
– Зоя, я помню, что ты не хочешь это обсуждать. Но всё-таки мне нужно получить прямой ответ. Ты сказала, что у тебя пятый месяц…
Сердце проваливается в пропасть. Настроение мгновенно портится, восторг от приятного вечера испаряется. Я знаю, о чём он сейчас спросит. И не понимаю, как ему ответить так, чтобы он оставил меня в покое.
– Мы были вместе почти пять месяцев назад. Точнее, через два дня будет пять месяцев.
Боже… Конечно же я это помню. Как забыть?
– Не знаю, можно ли это считать совпадением… Я знаю, что каждый раз прерывался и дал тебе для верности таблетки. Но всё это не даёт стопроцентной гарантии. И чисто теоретически. Этот ребёнок… может быть моим?
Напрасно я понадеялась, что он уже отпустил эту тему. Как мне теперь быть? Признаться ему? И что будет дальше? Аборт делать поздно – это любой врач скажет. Он ведь мне ничего плохого не сделает?
Мой ребёнок точно не нужен ему… Он предпринял всё, чтобы его не было! Это я сглупила. После прихода родителей напрочь забыла о таблетках, которые пообещала выпить сразу по возвращении домой, не до них мне было. Но о ведь этого не знает!
– Вадим, – стараюсь сохранять спокойствие, – ребёнок не может быть вашим.
Делаю паузу, лихорадочно подбираю слова в какую-то ёмкую фразу, которая позволит мне отвадить его.
– Он не может быть вашим, как минимум потому, что он – внук моего отца, человека, который убил вашу маму… – по мере того, как я произношу слова, Филиппов меняется в лице. – Откуда у вас вообще могли появиться такие мысли?
– Ты уверена? – произносит сквозь стиснутые челюсти.
– Конечно.
Торопливо прощаюсь и убегаю.
Он мне поверил?
Глава 28
Филиппов, к счастью, позволяет мне уйти. Пока быстро шагаю к турникету возле вахтёра, всё время кажется, что Вадим вот-вот окликнет меня, прижмёт к стенке и заставит признаться. И лишь оказавшись на закрытой для посторонних территории, перевожу дух.
Разнервничалась не на шутку. Надеюсь, я достаточно ясно дала ему понять, что делиться своим ребёнком не намерена. Может, это и нечестно. Но делать малыша заложником ситуации, заведомо бросать его между молотом и наковальней, я не хочу. Детей нужно любить безусловно. И пусть у моего не будет отца, я смогу любить его за двоих.
Филиппов сам сказал, что не планирует жениться и заводить потомство. И тем более ему не нужен ребёнок, которого он будет ненавидеть всякий раз, когда ему приснится мама. Думаю, Вадима вполне устроил мой ответ.
Несколько дней после неожиданной встречи нахожусь в растрёпанных чувствах. Вспоминаю каждую минуту нашего разговора. Каждое его слово, каждый взгляд, каждую улыбку. Глупо обманывать себя – он мне очень нравится, даже вопреки здравому смыслу. Он стал для меня спасителем. Смелый, умный, порядочный, красивый… Разве могла я мечтать о лучшем отце для своего малыша?