Дочери тьмы

Смит Лиза Джейн

Итак, теперь она знала.

Мэри-Линетт бросило в жар. Она почувствовала тошноту, рука, удерживавшая доску, задрожала. Ей трудно было сдвинуться с места, но и оставаться рядом с Джереми она не могла.

– Извини... мне нужно кое-что... – с трудом выдавила из себя она.

Мэри-Линетт знала, что все взгляды прикованы к ней. Но ей было все равно. Она выпустила доску и почти бегом бросилась прочь.

Мэри-Линетт шла не останавливаясь, пока не оказалась позади гостиницы «Золотой ручей». Прислонившись спиной к стене, она смотрела на окраину города, туда,

где начинался лес. Солнечные лучи, в которых танцевали пылинки, ярко выделялись на темном фоне елей.

«Какая же я дура! Ведь все признаки были налицо. Почему я ничего не замечала? Наверное, потому что не хотела...»

– Мэри-Линетт!

Она услыхала мягкий, тихий голос и обернулась, едва сдерживаясь, чтобы не броситься Ровене в объятия и не закричать.

– Я приду в себя через пару минут. Правда. Это просто шок...

– Мэри-Линетт...

– Это просто... это просто потому, что я так давно его знаю. Но ты, наверное, и сама все понимаешь. Люди всегда оказываются не такими, какими кажутся.

– Мэри-Линетт! – Ровена покачала головой. – О чем ты?

– О нем. О Джереми, конечно. – Мэри-Линетт вздохнула. Воздух был горячий и удушливо пыльный. – Это сделал он. Мне кажется, он.

– Почему ты так думаешь?

– Почему? Потому что он оборотень.

Наступило молчание, и Мэри-Линетт внезапно охватила растерянность. Она оглянулась вокруг: не слышит ли их кто-нибудь? – и уже спокойней спросила:

– Разве это не так?

Ровена с любопытством глядела на нее:

– Как ты узнала?

– Ты же сказала, что черный цветок наперстянки – знак оборотней. Именно такой цветок на его кольце. А как ты узнала?

– Я просто почувствовала. Сила вампиров ослабевает при солнечном свете, но Джереми и не пытался ничего скрывать. Он действительно оборотень.

– Наверняка, – резко сказала Мэри-Линетт. – Это и я должна была почувствовать. Ведь он – единственный человек в городе, кто интересовался лунным затмением. И к тому же его движения, его глаза... И то, что... Черт возьми, он ведь живет у ручья Бешеного Пса. Думаю, эти земли принадлежали целым поколениям его рода. И, – Мэри-Линетт судорожно вздохнула, – люда говорят, что видели в тех местах сасквача – огромного волосатого монстра, получеловека-полузверя. Ну и как тебе это?

Ровена слушала спокойно, с серьезным выражением лица, но губы у нее дрожали. У Мэри-Линетт все поплыло перед глазами, а по щекам потекли слезы.

– Мне жаль. – Ровена положила руку ей на плечо. – Правда.

– Я думала, он хороший парень, – отвернувшись, сказала Мэри-Линетт.

– Я и сейчас так думаю. Знаешь, на самом деле все говорит о том, что он этого не делал.

– Потому что он хороший парень?

– Потому что он оборотень. Мэри-Линетт обернулась к ней.

– Как?!

– Видишь ли, оборотни бывают разными. Они не похожи на вампиров. Вампиры могут выпить немного крови у человека и остановиться, не причинив ему большого вреда. Оборотни же, охотясь, всегда убивают, потому что им нужно есть.

Мэри-Линетт с ужасом смотрела на нее, но Ровена как ни в чем не бывало

продолжала:

– Иногда они съедают животное целиком, но вообще всегда поедают внутренние органы – сердце и печень. Им это необходимо – так же, как вампирам необходима кровь.

– И это значит...

– Что он не убивал тетю Опал. И козу. Ведь они остались целыми. – Ровена вздохнула. – Понимаешь, оборотни и вампиры традиционно ненавидят друг друга. Они – вечные соперники, и ламии считают оборотней... ну, в общем, существами низшего сорта. Но на самом деле среди них есть много достойных, таких, которые убивают только для того, чтобы есть.

– Какой ужас... – прошептала Мэри-Линетт. Прибавило ли ей счастья то, что она узнала все это? – Выходит, что парень, которого я считала хорошим, просто должен периодически есть как можно больше парной печени.

– Мэри-Линетт, ты не должна его осуждать. Как же тебе это объяснить? Ну, примерно так: оборотни – это не люди, которые иногда превращаются в волков. Это волки, которые иногда выглядят как люди.

– Но все же они убивают.

– Да, но только животных. Закон в этом отношении очень строг. Иначе люди тут же обо всем догадаются. Вампиры умеют скрывать свою работу, маскировать ее, представляя все так, будто жертве кто-то перерезал горло. Но когда убивает оборотень, это сразу видно.

– Так-так. Замечательно.

«Наверное, меня это должно было успокоить и обрадовать, – подумала Мэри-Линетт. – Но как я могла так слепо доверять человеку, который на самом деле волк? Им можно восхищаться, как восхищаются хитрым и красивым хищником, но доверять ему... нет!»

– Сейчас, когда мы вернемся, у нас могут возникнуть трудности, – предупредила Ровена. – Если Джереми поймет, что ты по кольцу узнала, кто он, он может догадаться, что мы рассказали тебе о... ну, ты понимаешь... – Она огляделась вокруг и понизила голос: – О Царстве Ночи.

– О боже...

– А это означает, что он будет обязан всех нас выдать. Или убить сам.

– Господи!

– Но я думаю, он этого не сделает. Ты ему нравишься, Мэри-Линетт. Очень. Вряд ли он сможет причинить тебе зло.

Мэри-Линетт почувствовала, как краснеет.

– Но тогда неприятности могут быть у него?

– Могут, если об этом узнает кто-нибудь еще. Давай-ка лучше вернемся и посмотрим, как там все. Может, он ни о чем не догадался. Может, Кестрель и Эшу удалось сбить его с толку.

ГЛАВА 14

Они быстро шли назад к заправочной станции, почти касаясь друг друга плечами. Близость Ровены, ее уравновешенность успокаивали Мэри-Линетт. Прежде у нее никогда не было подруги, с которой она была бы совершенно на равных, которая с одинаковой легкостью могла как заботиться о людях, так и принимать от них помощь.

Добравшись до бензоколонки, они увидели, что все столпились вокруг автомобиля Мэри-Линетт. Подняв капот, Джереми возился с мотором. Сзади, держась за руки, стояли Марк и Джейд, но Тигги нигде не было видно. Кестрель прислонилась к бензоколонке, а Эш что-то рассказывал Джереми.