Дочери тьмы
Шрифт:
– Послушай, – сказал Эш, – не думаю, что козий убийца-психопат прячется где-то здесь и только и ждет, чтобы насадить неосторожную девушку на вертел. Но если что-то и случится, я смогу с ним справиться... – Он внезапно умолк с виноватым и почти заискивающим видом. – Я имел в виду: мы сможем, ведь мы будем вместе.
«Это мы уже проходили, юноша», – подумала Мэри-Линетт, но вынуждена была признать, что Эш прав. Он был силен и ловок, и Мэри-Линетт чувствовала, что серьезная драка для него не в новинку. «В самом деле, я никогда не видела,
– Ладно.
– Но, – начал было Марк, – послушай...
– Все будет в порядке, – ответила она. – Мы недалеко.
Мэри-Линетт гнала автомобиль. Она не знала точно, куда направляется, но понимала одно: ехать к своему холму ей не хотелось. Слишком много странных воспоминаний. Несмотря на данное Марку обещание, Мэри-Линетт обнаружила, что продолжает ехать все дальше и дальше. Туда, где ручей Зеленого Орешника почти сливается с Бобровым ручьем, а между ними разрослись настоящие маленькие джунгли.
– Это что, лучшее место для наблюдения звезд? – с сомнением спросил Эш, выбираясь из фургона.
– Ну... если ты будешь смотреть прямо вверх. – Запрокинув голову, Мэри-Линетт повернулась к востоку. – Видишь вон там самую яркую звезду? Это Вега, королева летних звезд.
– Да. Этим летом она поднимается каждую ночь все выше и выше, – заметил Эш без особого энтузиазма.
Мэри-Линетт быстро взглянула на него. Он пожал плечами.
– Когда так часто гуляешь по ночам, невольно начинаешь узнавать звезды, даже если не знаешь их названий.
Мэри-Линетт опять посмотрела на Вегу.
– А ты видишь ниже ее что-то маленькое и яркое, наподобие кольца?
– Вроде призрака пончика? Мэри-Линетт улыбнулась, не размыкая губ.
– Это туманность Кольцо. Я могу видеть ее только в телескоп.
Она чувствовала, что Эш смотрит на нее, и слышала, как он вздохнул, будто собирался что-то сказать. Но вместо этого снова вздохнул и опять стал смотреть на звезды. Для него это был очень подходящий момент, чтобы упомянуть о том, насколько вампиры лучше видят. Однако, если бы он это сделал, Мэри-Линетт в праведном гневе сразу прервала бы его и отвергла его предложение.
Но так как он этого не сделал, она ощутила вспышку гнева другого рода. «Ах так, значит, ты решил, что я недостойна стать вампиром... или кем-то там еще! Но для чего же я на самом деле привезла тебя сюда, в самое глухое место, какое только могла найти? Смотреть на звезды? Не думаю...
Я теперь не знаю, кто я, – вспомнила она с какой-то мрачной безнадежностью. – Боюсь, что я вот-вот преподнесу себе большой сюрприз».
– Ты не потянула себе шею? – спросил Эш.
– Может быть. – Мэри-Линетт слегка повертела головой из стороны в сторону, разминая мышцы.
– Растереть? – предложил он, стоя в нескольких шагах от нее.
Мэри-Линетт
На востоке над кедрами поднимался серп луны.
– Не хочешь пройтись? – спросила Мэри-Линетт.
– А? Да, конечно...
Они шли, и Мэри-Линетт думала о том, каково это – видеть туманность Кольцо собственными глазами. Она так страстно желала этого, что ее будто магнитом тянуло вверх.
Конечно, это чувство не было новым. Оно и прежде посещало ее много раз, и обычно все заканчивалось покупкой очередной книги по астрономии или еще одного комплекта линз для телескопа... Все это немного приближало ее к мечте.
«Но это совершенно новое искушение. Более сильное, чем я могла себе представить, от него захватывает дух.
Что, если я смогу стать чем-то большим чем сейчас? Таким же человеком, но с более обостренными чувствами? Другой Мэри-Линетт, которая действительно сможет принадлежать ночи?»
Она уже знала, что очень изменилась, стала сильнее: разве она не надавала Эшу пинков? И неоднократно! Ее восхищала чистота неистовства Кестрель. Она понимала логику «убей или будешь убит». Она мечтала о радости охоты.
Что же еще нужно, чтобы стать ночным человеком?
– Я хочу тебе что-то сказать, – произнес Эш. «Ободрить его или нет?» – подумала Мэри-Линетт. Но Эш всего лишь спросил:
– Может, мы наконец перестанем воевать друг с другом?
Помедлив, Мэри-Линетт сказала серьезно:
– Не знаю.
Они шли по лесу. Кедры возвышались над ними, как колонны в гигантском разрушенном храме. Мрачном храме. А внизу стояло такое безмолвие, что Мэри-Линетт казалось, будто она прогуливается по Луне.
Она наклонилась и сорвала лесной цветок, пробившийся сквозь мох. Это был зигаденус ядовитый. Эш тоже наклонился и поднял отломившуюся ветку тиса, которая валялась у подножия старого дерева. Они не глядели друг на друга и шли, держась на расстоянии нескольких шагов.
– Знаешь, мне говорили, что это может случиться, – сказал Эш, будто продолжая совершенно другой разговор.
– Что ты приедешь в провинциальный городок и будешь охотиться за убийцей козы?
– Что однажды я полюблю... и это будет больно. Мэри-Линетт не остановилась. Она не замедлила шаг, но и не ускорила его. Только сердце у нее сильно забилось от смешанного чувства страха и радости.
«О боже, это все-таки случилось... Не могло не случиться».
– Ты не похожа ни на кого, с кем я когда-либо встречался.
– Ты тоже.
Эш обдирал тонкую фиолетовую кору с тисовой ветки.
– Понимаешь, это трудно, потому что я всегда думал о людях... меня всегда учили думать...
– Я знаю, что ты всегда думал, – резко прервала его Мэри-Линетт. – Ты думал, что люди – отребье.
– Но, – настойчиво продолжал Эш, – дело в том... Я знаю, это звучит странно, но мне кажется, что я люблю тебя без всякой надежды на взаимность. – Он содрал еще кусок коры с ветки.