Дочка, не пиши!
Шрифт:
Бог с ней, видимо, она не могла иначе. Теперь уже это неважно. Главное, что я поняла, наконец, что совершенно не виновата в ее страданиях и в ее неудавшейся жизни. В 40 лет поняла, наконец, что понапрасну мучила себя всю жизнь. Иногда пыталась все-таки угодить маме, заслужить прощение за то, что я такая плохая. «Знала бы, что из тебя такое вырастет – удавила бы в детстве!» – эту фразу я слышала всю жизнь. Хотя в чем именно мое преступление, так и не поняла. Видимо, в том, что была не такой, как ей хотелось. А за попытки протеста я просто карала себя сама. Всю жизнь свою построила так, чтобы наказать себя (это я сейчас понимаю).
Мамы нет на свете уже полтора года, а я тупо
Вы сейчас, Катюша, боретесь с огромным противостоянием. Но знайте, что нас много – тех, кто поддерживает вас, нуждается в вашей книге и верит в вас!
Светлана:
Читала и задыхалась. Трудно было, очень трудно и невозможно оторваться. Спасибо вам, Катерина, за смелость рассказать о своей боли и дать понять другим, что они не одиноки в своих страданиях. Я-то думала, что я одна такая. Мне повезло немного больше – моя мама сроду книг не читала, поэтому погубить морально у нее не хватило смекалки. А у меня хватило ума не выйти замуж за вот такого «Шурика». Иногда с ужасом представляю, сломайся я тогда, согласись на безумный брак – и все! Конец мне был бы. Зятя любили бы больше, это я точно знаю. «Дурка» мне бы светила. Меня спасала дочь. Сейчас отношения с мамой ровные, никто ничего никому не пытается доказать и убедить.
Катерина, дай вам бог здоровья, сил, энергии и творческого настроения. Вы мне очень помогли разобраться в себе, спасибо.
Да, судьбы у нас странно похожи, аж жутко было читать…
N:
Катерина, какое же вам искреннее спасибо. Читала сутки с перерывами на пару конкретных истерик и прогулок ради осмысления… И опять читала. Про себя, вслух мужу. У него тоже мурашки, он так устал мне объяснять, что не надо лезть туда, где ты не нужна, не надо доказывать, что ты все равно хорошая, как бы тебя ни отталкивали.
Книга потрясающе написана про меня, до мелочей. Я не работаю, точнее, работаю, но дома и по мере возможности. Зато занимаюсь тем, о чем мечтала, но чем не могла раньше заниматься. Второй муж случайно услышал, как я наигрываю на рояле… Теперь мои песни звучат в эфире. Как и у вас, у меня почти такой же замечательный диагноз с 13 лет плюс сильная травма шейного отдела позвоночника. Но для мамы, а она у меня невролог, все мои обмороки ерунда. Ведь надо просто взять себя в руки. Пишу и рыдаю. Мне 35. Надо было дожить до такого возраста, чтобы понять, что все просто… Я как-то в диком непонимании спросила родителей, может, меня удочерили, а я не в курсе…
У меня сын от первого брака – 13 лет, умница. А мои родители его не принимают… К счастью, он быстро все понял и теперь отвечает им взаимностью. Его папа, точнее – биопапа (воспитывает сына мой второй муж), точно как описанный вами Шурик…
Ох, Катя, еще раз спасибо, вы столько всего расставили по местам. Для меня, по крайней мере. И комментарии немного почитала: кто это не испытал на себе, тот нас не поймет. А уж не дочитать и комментировать, это как «я кино не смотрел, но оно плохое»…
Наталья:
Катерина! В вашей и моей истории совпадают даже мелочи. Изуродованные ноги, жуткая одежда в юности, полная «добропорядочность» семьи, поступление учиться на библиотекаря
Те, кто не знает, каково это – долгие годы умирать заживо и, лишь пройдя все круги ада, осознать, что причиной этому явилось отсутствие любви в детстве, и с этого начать жить, – не поймут, что это такое. Я рада за них.
Но то, о чем написана книга, – далеко не шутка. Это страшная правда о том, как матери убивают своих детей. Тем, кто сумел воскреснуть, – хвала!
Я тоже хочу написать что-то подобное. Теперь уже могу. Спасибо, Катерина!
Маша:
До тех пор пока не прочитала вашу историю жизни, не знала о столь популярной Г. Щербаковой. Но это не суть – Щербакова это или не Щербакова… Суть в том, что таких «правильно-интеллигентных» родителей много. От этого становится как-то грустно… Решила оставить комментарий, потому что книга очень тронула, сижу вся в слезах…
NNN:
Я читала и думала: невероятно, сколько совпадений! А потом просмотрела комментарии. Оказывается, это типичная ситуация. Мой большой страх и стыд за такую «благополучную и нравственную» семью советских интеллигентов. Восторженные признания подруг (причем самых близких): «У тебя такая необыкновенная мама!» И я, всегда такая жестокая, наглая и бездушная на фоне нежных добрых членов моей семьи.
Два года назад я рыдала горько-горько из-за разрыва с матерью. Было так темно и холодно. Одна, совсем одна! И вдруг произошло чудо. Пришла любовь. Впервые в жизни! Настоящая любовь! И какое странное отношение мамы, совсем не похожее на радость за дочь. А мне уже 40 лет!
Почему я не поняла свою мать раньше? А ведь это так просто, как дважды два четыре. Она, как многие измученные жизнью женщины, у которых семья и дети считались обузой. О тюрьме советской жизни так много написано, но никто до вас не писал о таком важном. Эта грязь пряталась за вывеской: «Мать – святое».
Тысячи нас:
Вот кто-то взял и слямзил из моей головы многолетний монолог. И напечатал. И подписал чужим именем. Хоть в суд подавай.
Боже мой, ведь это 99% моего детства! Хотя я помладше автора, а моя мама и вовсе из другого поколения. Щербакова – дитя тридцатых, поколение, пережившее войну – идеологические заморочки там совсем, диаметрально противоположные «молодежи оттепели», к которой принадлежит моя мама. Но различия в основном ограничиваются конъюнктурой. Например, отношение к мещанству и вещизму – Щербакова, как все, прибабахнутые в нежном возрасте комсомольской пропагандой, презирает тряпки и гарнитуры и из принципа отказывается отовариваться на черном рынке. А поколение моей матери перегибало палку в другую сторону – если автор все детство ходила в обносках, то нас с сестрой наряжали, как детей-моделей из журнала «Бурда». А над моими клоунскими шароварами и кепками набекрень потешалась вся школа. И ведь мама это видела. Поверьте – очень неприятно, когда на тебя показывают пальцами, а потом роняют в самую глубокую лужу, исключительно чтобы испортить чудную обновку (а за это дома еще и огребаешь от матери, которую накануне умоляла на коленях не заставлять меня надевать это в школу). Сам подход к одежде ребенка и у родителей «минималистов», как у вас, и у родителей-«тряпочников», как у меня, был одинаковый: главное не то, что чувствует ребенок, а что скажут люди.