Догадка Ферма
Шрифт:
— Жаль, — проскрипел скрюченный карлик в шелковом камзоле. — Особенно жаль мсье Фронсака, который вновь оказался на моем пути. Но как он сумел подобраться к нам? Чего он ищет? Он не может знать, что Абер…
— Мне это неизвестно, мсье маркиз.
— А вы знаете, что сопровождающий его человек — это Тийи, полицейский комиссар в Шатле?
— Нет, мсье. Возможно, они все-таки пришли просто поиграть.
— Может статься, но нужно все выяснить. Позовите вашу сестру, пусть она ими займется и проведает их секреты. Ей это прекрасно удается.
Левая
Пизани остался в зале для игры в карты. Вуатюр и Луи с Гастоном подошли к фортунке. Небольшая группа очень возбужденных игроков оживленно обсуждала ход партии. Каждый поочередно посылал плоский камушек в нумерованные ячейки. Они имели право на три серии бросков. Слышались громкие восклицания и смех, которые явно мешали играющим в триктрак и в шашки. Некоторые из них время от времени протестовали, требуя соблюдать тишину.
Один из лакеев принимал ставки. Другой обслуживал рулетку: именно здесь было больше всего женщин. Когда шар останавливался в одной из луз, раздавались гневные или радостные возгласы. Луи и Вуатюр поклонились кузине Марты дю Вижан, которую несколько раз видели у мадам де Рамбуйе.
Они расхаживали между столами, остановившись на мгновение перед партией в триктрак, где зрители заключали пари на исход игры. На доске из двадцати четырех клеток были расставлены черные и белые шашки. Быстро катились кости. Луи не знал никого за этим игровым столом, тогда как Вуатюр, похоже, был очень популярен!
— Тут можно заключать пари на партии и на игроков, — объяснил поэт Гастону. — Именно поэтому здесь так много народу.
Внезапно с лестничной площадки донеслись громкие голоса и смех. В залу с шумом вошла большая группа людей. Вуатюр повернулся к вновь прибывшим. Узнав того, кто возглавлял шествие, он устремился навстречу.
— Мсье граф, — сказал поэт, поклонившись и сняв шляпу.
— Венсан! Как приятно увидеть тебя здесь! Ты-то мне и нужен!
Гастон и Луи также приблизились. Узнал графа Гастон, а не Фронсак, который никогда с ним не встречался. Комиссар шепнул:
— Это мсье д'Аво, суперинтендант финансов.
Д'Аво! Мюнстерский переговорщик! Он уже побывал здесь накануне, в то же время, что шифровальщик Россиньоля, подумал Луи. И вернулся сегодня? Неужели это простое совпадение?
Кланяясь графу, он украдкой изучал его. Д'Аво был чрезвычайно элегантен. Из-под широкого плаща с галунами и бахромой выглядывал замшевый камзол, расшитый золотой нитью. Рубашка с многочисленными цветными бантами виднелась в разрезах на рукавах. Светло-коричневые штаны были из шелка, а большие сапоги с отворотами — из русской кожи.
Свита министра — друзья или клиентура — рассеялась по различным столикам.
— Мсье граф, — сказал Вуатюр, — могу ли я представить вам двоих из числа моих лучших друзей?
— Конечно, Венсан! Твои друзья — теперь и мои друзья!
Министр обратился к Луи и Гастону:
— Я знаком с Венсаном целую вечность! Мы вместе учились в коллеже Бонкур. Это благодаря мне он добился столь редких милостей
Граф д'Аво засмеялся.
Он производил впечатление человека поверхностного, тщеславного прожигателя жизни. Каким образом ему удалось стать таким известным дипломатом? — спросил себя Луи.
— Мсье маркиз де Вивон и мсье де Тийи, — сказал Вуатюр, представляя своих друзей.
— Вивон? Вы родственник мадам де Рамбуйе?
— Я женат на ее племяннице Жюли, мсье граф.
На мгновение лицо д'Аво окаменело, затем он посмотрел на Луи с возросшим интересом, и на губах его заиграла приветливая улыбка.
— Неужели вы мсье Фронсак?
— Так и есть, мсье граф.
Дипломат бросил на него пронизывающий взгляд. Улыбка его стала еще более любезной.
— Я хотел познакомиться с вами, мсье. Мне много рассказывал о вас граф де Бриен, а также монсеньор Мазарини. Оба высоко вас ценят.
— Надеюсь и в дальнейшем не разочаровать их, мсье граф.
— Мсье д'Аво! Какое удовольствие и какая честь! — раздался внезапно звонкий голос.
Граф обернулся; Луи с Гастоном безмолвно созерцали великолепную женщину, вошедшую в зал. Очень молодая — ей не исполнилось еще и двадцати лет, — она поражала своими роскошными светлыми кудрями и совершенно невероятной красотой. За ее скромницей [44] едва виднелась плутовка, хотя многие дамы бесстыдно демонстрировали даже скрытницу. Впрочем, пышные округлые груди отнюдь не таились под корсажем со слишком глубоким вырезом.
44
Скромница — верхняя юбка. Плутовка и скрытница надевались под нее.
Гастон оцепенел при виде этих прелестей.
— Мадемуазель, — проворковал д'Аво, собираясь поцеловать ручку красавицы, — вы еще ослепительнее, чем всегда! Я вновь говорил о вас с королевой, не далее как вчера.
— С королевой? — робко улыбнулась молодая женщина. — Слишком много мне чести, я этого не заслуживаю. Не компрометируйте себя. Вы же знаете, насколько королева предубеждена против меня. [45]
— Пустяки, мадемуазель! Я сумею убедить ее, чтобы она разрешила вам вновь появиться при дворе!
45
На прециозном языке это означало сердиться.
Франсуаза де Шемро ответила лишь печальной улыбкой, опьянившей Гастона своей скромностью, а затем спросила:
— Могу ли я предложить вам прохладительные напитки, мсье граф, и вашим друзьям тоже?
— Почему бы нет? — ответил д'Аво, взглядом вопрошая Фронсака.
— Предлагаю пройти в салон на верхнем этаже, — улыбнулась она.
— Мадемуазель, вы взяли в плен мое сердце, — с поклоном ответил граф.
Они вышли следом за ней. Д'Аво шел рядом с Прекрасной Блудницей, нашептывая ей по пути нежные слова, которые Луи с Гастоном не могли слышать. Вуатюр с озабоченным видом замыкал шествие.