Догмат искупления в русской богословской науке

Протоиерей Петр

Значительную часть своих рассуждений автор основывает на понятии о единстве человеческой природы. В отзыве о сочинении Лебедева он говорит: «Вся сущность проблемы первородного греха заключается именно в том, чтобы выяснить, как именно грех отдельной человеческой личности может сделаться грехом человеческой природы, а я это выяснил» [355] . С этим последним категорическим утверждением можно и не согласиться.

Как для передачи греха от личности к природе, так и для того, чтобы каждый человек, потому что он носит ту самую природу, которую Христос «сделал вечной природой», необходимо являлся «единосущным Христу и членом Его вечного Тела», под общностью природы следует понимать некоторое совершенно реальное единство.

355

Приложение к Протоколам Совета Казанской духовной академии: за 1914 г. С. 414.

Сам же автор мысль о «солидарности всего человечества как единого организма» называет «мистической сказкой» [356] .

И понятие единства человеческой природы остается в системе автора нераскрытым. Профессор Е. А. Будрин его ошибкой считает «смешение природы с лицом» [357] .

Это

смешение может быть отмечено и в таких выражениях автора, как «вочеловечение Божественной природы» [358] и определение часа всеобщего воскресения «личною волею Бога Отца» [359] , которые едва ли могут быть согласованы с правильным разумением догматов о воплощении Сына Божия и о единстве Лиц Святой Троицы.

356

Приложение к Протоколам Совета Казанской духовной академии: за 1914 г. С. 406.

357

См.: Приложение к Протоколам Совета Казанской духовной академии // Православный собеседник. 1908. N° 7/8. С. 225.

358

Несмелов В. И. Наука о человеке. Т. 2. С. 119–130.

359

Там же. С. 408.

Если обратиться к источникам богословствования автора, то будет очевидна их недостаточность.

Автор, желая понять и объяснить сущность христианского учения о спасении, находит возможным игнорировать всю богословскую и святоотеческую мысль, считая ее не заслуживающей внимания для «научного оправдания христианства» [360] .

Поэтому, используя только текст Священного Писания и понимая его буквально, автор не находит в нем ответа на поставленные им вопросы и «по необходимости» стремится разрешить их «путем самостоятельной философской спекуляции» [361] .

360

«А так как более ценных соображений (чем вариации «юридической» теории искупления) богословская мысль не в состоянии была дать, то древние благочестивые защитники христианства, во избежание несчастных последствий от богословских соображений, старались даже совсем избегать всяких соображений и вместо научного оправдания христианства усиленно указывали только на его непостижимость. В этом положении вопрос об истине христианства находится и по настоящее время» (Несмелов В. И. Наука о человеке. Т. 2. С. 132).

361

Приложение к Протоколам Совета Казанской духовной академии: за 1914 г. С. 235.

Такое отношение к святоотеческой мысли, по существу, несправедливо, и «путь самостоятельной философской спекуляции» не является путем церковным, ибо существенным признаком церковного богословствования является его верность Преданию, то есть церковному опыту и святоотеческой мысли [362] .

И недостаточность этого пути становится особенно ощутимой в попытке автора постижения этим путем «премудрости Божией сокровенной» в тайне искупления.

Несмотря на то что ни одному из названных авторов не удалось создать полного или свободного от противоречий изложения догмата искупления, рассмотренные труды имели огромное влияние на последующую русскую богословскую мысль [363] . Имело значение и то, что общепринятое «юридическое» понимание искупления было подвергнуто в них всесторонней уничтожающей критике и что эти критические замечания были высказаны не светскими мыслителями, на сочинениях которых (Хомякова) можно было делать пометки [о том], что особенность его высказываний объясняется неполучением им богословского образования, — а богословами, получившими научные степени за эти сочинения. Эти труды и заключенные в них критические высказывания были причиной того, что, несмотря на ряд возражений сторонников прежнего понимания, отрицание «юридического» понимания явилось через короткое время «общим местом» в нашей богословской литературе [364] .

362

В непримиримое противоречие с церковным опытом и Преданием вступает автор в своем учении о смерти и загробном существовании души.

363

Можно было бы еще отметить появившиеся в те же годы статьи митрополита Антония (Храповицкого), оказавшие также свое влияние на современное богословие. Но рассмотрение их правильнее совместить с рассмотрением того труда, в котором понимание искупления выражено более полно (см. гл. IV).

364

См.: Орлов Л. П., проф. Сотериология Ансельма Кентерберийского. Сергиев–Посад, 1915. С. 3.

ГЛАВА III. Учение Священного Писания и церковного Предания об искуплении по исследованиям русских богословов

Научное изложение догматического учения не ограничивается точным определением догмата и истолкованием его смысла, но сопровождается свидетельствами Священного Писания, Предания и церковной истории, подтверждающими его истинность и правильность принятого истолкования.

В соответствии с этим и догмат искупления в его «юридическом» понимании излагался в догматических системах и руководствах как учение, основанное на Священном Писании и выражающее постоянное верование Церкви.

Поэтому, несмотря на достоинство рассмотренных сочинений, заключенную в них критику «юридической» теории нельзя считать достаточно полной. Для этого следовало бы еще подвергнуть специальному изучению и рассмотрению те свидетельства из источников церковного вероучения, которые приводились в обоснование этой теории.

Такое изучение и явилось темой ряда специальных исследований, появившихся в изучаемый период.

1. ОБОСНОВАНИЯ «ЮРИДИЧЕСКОЙ» ТЕОРИИ В СВЯЩЕННОМ ПИСАНИИ

Как известно, в Священном Писании нет терминов «удовлетворение правде Божией» и «искупительные

заслуги», выражающих сущность искупления в «юридическом» его понимании. Но в обоснование этих терминов приводится ряд мест Священного Писания, которые заключают в себе, по мысли догматистов [365] , придерживающихся «юридического» понимания, понятия тождественные.

Такими местами являются: 3–я глава Послания к Римлянам, особенно стихи 21—26 об искуплении как явлении — «показании» — правды Божией и «о жертве умилостивления в Крови Иисуса Христа» для прощения грехов и оправдания верующих. Это место — стихи 25 и 26 — цитируется особенно часто [366] и понимается в том смысле, что «правда Божия (как свойство Божие) явилась в том, что простила людей не иначе, как наказав за них Христа Иисуса» [367] , что Кровь Иисуса Христа нужна была как жертва — «умилостивление» (Шхаттрюу) Божиего правосудия, то есть его удовлетворение. Таким образом, первым, «главнейшим», плодом искупления было некоторое изменение, совершившееся в Боге и повлекшее за собой изменение и Его отношения к грешному человеку [368] .

365

В данном случае имеются в виду системы митрополита Макария (Булгакова) и архиепископа Филарета (Гумилевского). Ссылки в тексте с указанием страницы делаются наследующие издания: Макарий (Булгаков), митр. Православно–догматическое богословие. СПб., 1883. Т. 2 (цит.: Макарий); Филарет (Гумилевский), архиеп. Православное догматическое богословие. СПб., 1882. 4. 2 (цит.: Филарет).

366

Макарий. С. 15, 24, 142, 148, 157; Филарет. С. 78–79. «В этих словах находят все, что так дорого «юридической» теории» (Петров Я., свящ. Об искуплении. Казань, 1915. С. 57).

367

Филарет. С. 79.

368

«Бог не мог остаться неудовлетворенным такою жертвою за наши грехи» (Макарий. С. 150). «Потому-то, собственно, и самая принесенная Богу Христом в Его страданиях и смерти за людей жертва получала такое необъятное значение, став явлением правды Божией (см.: Рим 3, 26) и в то же время без противоречия ей принесши грешным людям такого рода неизмеримо великие последствия» (Сильвестр (Малеванский), еп. Опыт православного догматического богословия. Т. 2. С. 114).

В том же смысле «умилостивления Бога» понимались и другие места Священного Писания (см.: 1 Ин 2, 2; 4, 10; Евр 2, 17), в которых говорилось о значении Крови Христовой для оставления грехов с употреблением слова «Шхацос;» и производного от него глагола [369] .

Поэтому и часто употребляемое Священным Писанием слово «аяоАдЗтрсоац», в русском переводе «искупление», с производными от него (см.: Мф 20, 28; Мк 10, 45; 1 Пет 1, 18; Кол 1, 14; Еф 1, 7; 5, 12; 1 Тим 2, 16; Тит 2, 14; Евр 9, 12—15 и др.), понималось буквально, как спасение за выкуп или цену, под которыми подразумевалась «Кровь» (смерть, страдания) Христова, принесенная в удовлетворение Божественного правосудия [370] .

369

Макарий. С. 155, 147, 157, 184; Филарет. С. 78, 83.

370

См.: Макарий. С. 140–142, 148–149; Филарет. С. 78, 79, 82.

Ибо до этой «жертвы», «выкупа», «умилостивления» отношение Бога к человеку было таково, что требовалось «примирение Бога с человеком» [371] , и без удовлетворения правосудия это «примирение, воссоединение Бога с человеком не могло бы даже начаться» [372] .

Основанием для такого воззрения также считались места из посланий апостола Павла. Причем сами выражения приписывались апостолу: «Смертью Христовой, — говорит апостол, — Бог примирился с грешным родом человеческим» [373] и делались ссылки: 2 Кор 5, 19; Рим 5, 10–11; Еф 2, 16; Кол 1, 19–22.

371

Архиепископ Филарет (Гумилевский) считает это примирение сущностью спасения: «Преимущественно дело, которое надлежало совершить Спасителю мира… было дело примирения правосудия Божия с грешным родом человеческим. Точнее — это служение Спасителя должно быть названо служением Примирителя. Примирение Бога с человеком есть тайна великая» (Филарет. С. 76–77).

372

Макарий. С. 11.

373

Фтарет. С. 81.

Это значение смерть Христова получала оттого, что она заменяла смерть человека как «справедливое возмездие за грех» [374] , что, в свою очередь, подтверждалось ссылками (см.: Рим 6, 23 и Быт 3, 17), в которых смерть понималась как проклятие, наказание, наложенное Божиим правосудием за грех прародителей [375] .

Таким образом явилась целая система, основанная на текстах Священного Писания, в которой сущностью искупления признавалось проявление свойства правды Божией и ее удовлетворение крестной смертью Сына Божия [376] .

374

Макарий. С. 150.

375

См.: Макарий. С. 150; Филарет. С. 11.

376

Но следует заметить, что в целях создания подобной системы тексты Священного Писания приводятся не в подлинном греческом тексте и даже не в славянском, а в русском синодальном переводе.