Догмат искупления в русской богословской науке
Шрифт:
В этих положениях заключено полное отрицание «юридической» теории искупления: «Господь наш этой теории не проповедовал, так как она привнесена в христианство со стороны, из римского права, из Аристотеля» [248] .
Само появление труда патриарха Сергия явилось «большим событием в истории богословской науки» [249] .
Достоинства его прежде всего были признаны Советом Московской духовной академии, где автору была присуждена ученая степень магистра богословия.
248
Богословский вестник. 1945. № 8. С. 141 — 142.
249
Савин А. Краткая биография Святейшего Патриарха Сергия // Патриарх Сергий и его духовное наследство. С. 51.
«Ваша книга, — говорил автору на диспуте архимандрит Антоний (Храповицкий), — как исповедь духовного разумения, не относится к интересам дня, не есть предмет внимания текущей минуты, она смотрит в будущее, давая нам еще одно подтверждение той светлой надежды, что мы избавимся, наконец, от влияния инославного богословия и сольемся своими умами с Преданием Церкви» [250] .
Признание
250
Богословский вестник. 1895. № 10. С. 106. См.: Отчет о диспуте, отзывы оппонентов // Протоколы собраний Совета Московской духовной академии за 1895 г.; Заозерский Н. Из академической жизни // Богословский вестник. 1895. N° 10. Оппоненты вообще несколько разошлись в оценке диссертации. Митр. Антоний (Храповицкий) заключает о неуместности в диссертации, посвященной тому, чтобы упразднить понятие внешней заслуги в деле спасения, выражения «заслуга Иисуса Христа». Второй оппонент, проф. В. В. Соколов, считает, что автор мало касается объективной стороны искупления, понимая под ней учение об удовлетворении правде Божией. Этот оппонент, по–видимому, не мог представить себе смелости автора, отрицающего это понятие, и закончил свой отзыв замечанием, что мысли автора «могут дать повод к недоумениям».
251
Интересна ссылка на книгу патриарха Сергия в ответе Вл. Соловьева Чичерину «Мнимая критика» (Собр. соч. Т. 7).
Верность автора учению святых отцов и последовательность в изложении основных принципов Православия явились тем новым словом, которого давно ждало русское богословие.
Выдающиеся достоинства книги и единодушное их признание не исключают, конечно, ее отдельных недостатков и ряда отмечающих эти недостатки отзывов.
Большая часть их относится к раскрытию основной темы диссертации, и они в настоящем исследовании не могут быть подробно рассмотрены [252] . Большее значение имеют отзывы, касающиеся общего направления труда и понимания догмата искупления, особенности которого не остались незамеченными.
252
Они имеются в отзывах оппонентов: о недостаточном освещении объективного значения Таинства крещения (митр. Антоний), об известном субъективизме взглядов автора (проф. Соколов); архиеп. Серафим (Соболев) очень резко отозвался о своего рода максимализме автора, признававшего «себялюбцем» всякого, у кого мотивом к спасению души является не одна чистая любовь к добру и Богу (об отзыве архиеп. Серафима см. ниже), и др.
Рассматривая книгу патриарха Сергия в своих «Письмах о русском богословии» и с полным основанием сближая ее с сочинениями митрополита Антония (Храповицкого) и других авторов, критически относящихся к русскому «школьному» богословию, П. Никольский замечает: «Этим мы не думаем устанавливать зависимость одних писателей от других, а хотим только отметить, что изучение святоотеческой письменности привело всех их к одному выводу, — знак, что вывод этот не выдумывается намеренно из головы, а следует сам собою из сравнительного изучения Православия и инославия» [253] .
253
Никольский П. Письма о русском богословии. Вып. 1. Письмо 7. С. 113.
В том же смысле можно было бы еще указать на близость труда патриарха Сергия к богословскому направлению Хомякова и других славянофилов — не только по признаку отношения к западному и «школьному» богословию [254] , но и в отношении «жизненности» богословствования [255] , обращения к святоотеческим, особенно аскетическим, творениям и др.
В более позднем обзоре [протоиерея Георгия Флоровского] «Пути русского богословия» автор едва ли верно оценил эту замечательную книгу, уделив ей лишь одну страницу. Правильно отметив «значительность» ее в богословствовании из опыта духовной жизни [256] , автор сделал поспешное обобщение, слишком сблизив ее с направлением «нравственного монизма». Если и есть основание заключить, что здесь «в тени остается объективная сторона процесса» спасения, то уже совсем неправильно говорить, хотя бы только по поводу этой книги: «Есть упадочные черты и в русской школе «нравственного монизма» » [257] .
254
Можно было бы сравнить известное суждение Ю. Самарина о колебаниях русских богословов старой школы между католичеством и протестантством с вышеприведенной характеристикой «школьного» богословия в книге патриарха Сергия.
255
Жизненность исследования патриарха Сергия была отмечена еще его оппонентами: «Чувствуешь, что автор решает не теоретическую только задачу, а жизненный вопрос самоопределения» (проф. Соколов; см.: Богословский вестник. 1895. N° 12. С. 96).
256
«Сергий ставил себе задачею богословствовать из опыта… духовной жизни. И в этом значительность его книги. Очень важно и принципиальное возвращение к учению отцов» (Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. С. 438).
257
Там же. С. 438–439.
Ревниво следивший за всем появляющимся в печати по вопросам сотериологии, протоиерей П. Светлов в 1902 году назвал книгу патриарха Сергия «прекрасным исследованием» [258] .
Но уже в 1907 году его «ревность» одержала верх над объективностью, и он указал, что эта книга «при обилии похвал осталась… все-таки без компетентной научной оценки», и заявил о несамостоятельности автора в отношении критики «юридического» жизнепонимания [259] .
258
Светлов П. Я., прот. Православное общество и современное богословие. С. 86, примеч.
259
Светлов П. Я., прот. Страница из истории догмата искупления в русском богословии // Крест Христов. Прил. С. 538–539.
В своем ранее уже цитированном исследовании [260] католический ученый, установив несомненную зависимость русского богословия XVIII и XIX веков от богословия католического и протестантского, отмечает, что «лишь в последнее время возникло стремление освободить православное учение как от римско–католической, так и от протестантской примеси (Beimischung) и восстановить его в первоначальной чистоте». Но все же автор приходит к заключению, что и у «новейших» (neusten), как и у «старших» (Altesten), богословов понимание собственно искупления как «первичного удовлетворения Искупителя» (die primare Genugtuung) не отличается от католического. Исключение составляет лишь труд патриарха Сергия, о котором А. Буковский дает критический отзыв [261] .
260
Bukowski A. Die Genugtuung fur die Sunde nach der AufTassung der Russischen Orthodoxie… Paderborn, 1911.
261
«Католическое учение о том, что Христос принес за грехи человеческого рода действительное удовлетворение… признают все русские богословы, за исключением Сергия, за несомненную истину веры» (Ibid. Р. 47).
Не представляет большого труда объяснить такие выводы автора и причины, их в известной степени предопределившие. Все исследование написано с прямой целью сгладить различия в учении русского Православия и римского католицизма ко времени очередного Ведеградского конгресса [262] . Автору нетрудно было указать признаки западного («юридического») понимания искупления в символических книгах, и особенно у «старших» русских богословов, после того как он сам, в подном согласии с выводами русской богословской науки, отметил непосредственное влияние на них систем западного богословия. Нетрудно оказалось ему найти ту же «юридическую» основу в книгах протоиерея П. Светлова и других рассмотренных им сочинениях. Но все это объясняет еще и то, почему автор или действительно не понял, или сознательно преуменьшил значение труда патриарха Сергия «в стремлении восстановить православное учение в его первоначальной чистоте» [263] .
262
См.: Керенский В., проф. К вопросу о соединении Римско–Католической и Православной Церквей.
263
Из новых богословов в книге, изданной в 1911 году, рассмотрены сочинения Светлова, Орфанитского, Малиновского и статья Лопухина в «Богословской энциклопедии». Труд проф. Несмелова и статьи митр. Антония (Храповицкого) остались Буковскому неизвестными.
В известном отношении автор понял труд патриарха Сергия лучше, чем иные из его русских рецензентов: в этом сочинении, говорит он, «хотя непосредственно рассматривается только субъективное искупление, но встречаются высказывания и выясняются принципы, по которым объективное искупление, особенно в смысле заместительного удовлетворения, совершенно отрицается» [264] .
Ход рассуждений автора о книге патриарха Сергия можно представить в такой последовательности: «Мысль о заместительном удовлетворении [патриархом Сергием] полностью отвергается». Искупительному делу «усвоено лишь значение учительства, запечатленного смертью… Эти утверждения… едва ли совместимы с позитивно–христианской точкой зрения» [265] .
264
BukowskiA. Die Genugtuung… § 23.
265
Ibid. § 25, 26.
И поэтому автор считает возможным сделать заключение о «чисто рационалистических воззрениях на отношение человека к Богу» у патриарха Сергия [266] .
Ход рассуждений автора и его выводы чрезвычайно характерны, они нуждаются в проверке и на них следует остановиться более подробно.
Приведя две цитаты из книги патриарха Сергия [267] , автор рассуждает: «Это всеми принятое определение можно было бы понимать само по себе и в объективном смысле. Однако при ближайшем изображении способа (Art und Weise) нашего искупления оказывается (heisst es), что Христос искупил нас тем, что принес нам познание любви Отца. Сам человек в сознании своей греховности чувствовал бы себя отвергнутым от Бога и потому не мог бы достичь познания Его любви. Любовь Божия стала известна нам только через Сына Божия, Который отдал за нас Свою жизнь. А потому познать Божию любовь может только тот, кто верует, что Христос пострадавший и распятый действительно есть Сын Божий. Именно в том и состоит спасающая сила веры, что вера есть средство, чрез которое мы познаем Божию любовь и убеждаемся, что соделанные грехи не удаляют от нас Божией любви» [268] .
266
Ibid. §81.
267
«С православной точки зрения, сущность, смысл и последняя цель спасения человека состоит в избавлении его от греха и в даровании ему вечной святой жизни в общении с Богом» и т. д. «Сущность спасения состоит в том, что Господь Иисус Христос даровал нам силу, которою побеждаем прилоги нападающего на нас диавола и пребываем свободными от своих прежних страстей» (Bukowski A. Die Genugtuung… § 24. Ср.: Сергий (Страгородский), архиеп. Православное учение о спасении. С. 156, 155).
268
Bukowski A. Die Genugtuung… § 24–25.