Догнать и перегнать 1978
Шрифт:
Тяжело вздохнув от горестных мыслей, сосредоточился на спиче замминистра, который в этот момент, переведя с зала взгляд на меня, сказал:
— Александр, разреши тебя поздравить! Расширенный состав конкурсного жюри после долгих и конструктивных споров и обсуждений единогласно принял решение, что снятие с твоего фильма пятнадцати баллов — слишком суровое наказание. Поэтому все члены жюри проголосовали за уменьшение штрафа до двенадцати баллов. Таким образом, твой фильм «Привидение» получает ровно столько же баллов, что и фильм, снятый твоим учителем Давидом Эдуардовичем Хачикяном. А значит, вы с ним разделяете третье место — одно на двоих. С чем мы тебя все дружно и поздравляем! Ура, товарищи!
И зал, взорвавшись криками радости, стал хлопать в ладоши и скандировать:
«Поздравляем!» «Поздравляем!!»
Пришлось вновь, в который уже раз вставать, кланяться и, делая добрый глоток из фужера, в глубине души выражать надежду, что, возможно, на нашей Земле хоть какая-то справедливость, пусть даже и в малых объёмах, но всё же присутствует.
Глава 7. БАК и Американец
По завершении аплодисментов замминистра подошёл ко мне, пожал руку, сказал пару общих благодушных слов невесте и попросил меня отойти в сторону.
— Здравствуй, Саша, ещё раз, — радостно произнёс бывший «тесть», когда мы отошли от стола.
— Здравствуйте, — поздоровался я, стараясь угадать предмет предстоящего разговора.
— Ну что, рад хорошему известию?
Я его счастья не разделял, поэтому ответил, как думал:
— Нет!
— Гм, — тут же нахмурился замминистра, — а мне казалось, это известие тебя воодушевит.
— Воодушевит? На новые подвиги?
— Ну да. Ты же говорил, что у тебя ещё идеи есть. Тем более ты призовое место занял. Так что по условиям конкурса тебе будет дан зелёный свет.
— Какое счастье, — съехидничал я. — Просто щедрота душевная.
— Чем ты недоволен? — не понял бывший «тесть». — Ты в призёрах, а значит, при делах. Скажи, что тебе надо, и мы всё сделаем. Всесторонняя помощь тебе обеспечена. Если вдруг у тебя сюжета нет, то давай подключим каких надо писателей, сценаристов и они будут, сколько потребуется, в твоём полном распоряжении!
— Спасибо, не надо. Идей у меня полно, а вот реализовывать мне их что-то уже не хочется.
— Почему?
— То есть как это «почему»? А потому, что мой фильм засудили! И я считаю, что это несправедливо. Кто его судил? Какое-то жюри? Ну, так вот что я скажу: члены этого самого жюри просто не въехали в сюжет, а потому и не смогли осознать весь масштаб прекрасной картины. Не въехали или им не дали это сделать. Поэтому никакое жюри честную оценку дать моим изысканиям на почве кинематографии абсолютно не в состоянии.
— А кто, по-твоему, такую оценку может дать?
— Как кто? Зритель, конечно. И проголосовать он может очень убедительно — рублём. Именно деньгами будет продемонстрирован настоящий интерес. Покажите фильм людям и тогда вы поймете, какой фильм наберёт большую кассу, а какой станет аутсайдером.
— Саша, изначально это не было предусмотрено правилами конкурса. Сейчас уже есть решение, финалисты определены, поэтому теперь всё переиначить, как ты предлагаешь — невозможно.
— А мне кажется, возможно, — не согласился Саша.
— Как? — не понял бывший «тесть».
— Очень просто. Дайте мне второй шанс.
— Это как? — опять не понял он. — Официально конкурс же завершился.
— Да. Но его можно продлить. Также официально.
— И с какой формулировкой?
— С той, что комиссия в те дни, когда принимала мой сценарий на конкурс, ничего о том, что будут сниматься какие-то баллы за то, что он не соответствует понятию «научная фантастика», не говорила и не предупреждала. А по всем правилам, если они распространяются на всех, конечно, должна была бы это сделать. Ан нет — не сделала! О сценарии фильма просто поспорили и всё. После чего сценарий
— Не знаю. Вряд ли. И хотя в чём-то ты прав, члены жюри вряд ли на это пойдут. Они приняли решение, и любая отмена данного решения может дискредитировать их как профессионалов и нанести им репутационные издержки.
— И всего-то? — хохотнул я. — Они бояться потерять немного своего незыблемого авторитета? Это их беспокоит?
— Ты напрасно иронизируешь. Это серьёзные люди с безупречной репутацией.
— Вы думаете, после того, как они откинутся с зоны, их репутация будет столь же безупречна?
— Э-э…
— Вот вам и «э-э»… Если они не хотят по-хорошему, то будет по-плохому. Я обращусь напрямую в ОБХСС, и они все сядут.
— За что? — пришёл в себя Мячиков.
— Как за что? Вы меня удивляете, товарищ заместитель министра. По-моему, вполне ясно, за что конкретно всё жюри можно привлечь по уголовке. Они знали, что фильм не соответствует условиям конкурса, и всё равно довели его до этапа съёмок. Знали, что фильм обречён на поражение в соревновании, но не предпринимали никаких шагов. Думаю, что следственные органы вполне смогут разобраться с таким изощрённым видом хищения народных денежных средств.
— Так они ничего не украли.
— Точно, — хохотнул я от своей новой мысли. — И тем самым они сделали себе ещё хуже. Нонсенс, но это так! Ведь если бы они похитили хоть что-то, то стали бы просто ворами, которых бы посадили лет на пять-семь и всё.
— А если не похитили?
— А вот если не похитили, то деньги попросту спустили в трубу, и тут дело уже более серьёзное. Тут уже не отдел по борьбе с хищениями подключать надо, а структуру, которая занимается государственной безопасностью. КГБ этим должно заняться. Ведь эти граждане, действуя группой лиц по предварительному сговору, придумали схему по растрате бюджета нашего с Вами советского государства. Думаю, что после расследования, если кто пятнашкой строгого режима обойдётся, то пусть уже считает, что ему крупно повезло. Вообще боюсь, что некоторых товарищей, которые с этой минуты нам совершенно не товарищи, скорее всего, поставят к стенке и шлёпнут. Так сказать, в назидание остальным разорителям нашей прекрасной страны, — вновь улыбнулся обалдевшему от моего спича визави, мягко добавил: — Так что вы уж передайте гражданам мои слова. Вдруг они одумаются, станут на путь исправления и продлят конкурс на недельку-другую. А если не одумаются, то другие товарищи сделают это за них.
Оставив ошеломлённого бывшего «тестя» в горестных раздумьях, отправился праздновать.
Правда, уйти далеко не успел, потому что меня перехватил подбежавший ко мне смутно знакомый мужчина.
— Привет, бро, — произнёс тот, протягивая кулак.
— Здорово, бро, — ответил я и сверху вниз ударил своим кулаком по его.
Тот ударил в ответ, и мы по-братски обнялись.
Н-да, тяжело мне было сразу разглядеть в волосатом мужике в гражданском костюме когда-то опрятного заместителя руководителя хора Александрова — подполковника Сорокина.