Догоняя прошлое

barayar

Каким же жестоким, эгоистичным и тщеславным был я тогда в свои 22 года! Я не понял самой важной вещи. Да, Брайан изменился благодаря мне, ради меня и для меня. Но так же, он изменился ради себя, чтобы, наконец, познать любовь и быть счастливым. Я пять лет добивался его, а когда получил, обвинил в том, что он перестал быть тем, кого я любил. Господи, каким же глупцом я был! Да, он стал другим, потому что, наконец, полюбил, раскрылся и снял маску. Он отдал мне себя, свое сердце, свою душу, а я не принял этого, вернее недостойно распорядился таким даром.

А потом я уехал покорять Нью-Йорк, убежденный, что мне нужно было самому добиться чего-то в этой жизни, воплотить свою мечту, раскрыть свой талант, стать самостоятельным и независимым, а Брайан поддержал, даже подтолкнул. Но тогда я еще не понимал, что даже став успешным и богатым, счастливым я смогу быть только рядом с тем, кого люблю, кому принадлежит мое сердце и сам я - весь без остатка. И все же, оглядываясь назад, я ни о чем не жалею, потому что без тех страниц в моей жизни, я не нашел бы дорогу ни к мечте, ни к своему счастью, а до сих пор бы блуждал в темноте сомнений и неудовлетворенности.

Я поднес дневник к лицу, втянул аромат кожи, ласково погладил его и открыл, всматриваясь в аккуратный, убористый почерк Брайана. Я знал, что будет нелегко снова пройти через это - думаю, никогда не будет легко. Но с маниакальностью мазохиста собирался сделать это. Снова окунуться в боль и страдания воспоминаний, читая его дневник.

Дневник Брайана Кинни

Май 2005 г. Питтсбург

Блядь! Я, наверное, совсем обдолбался!

Если бы мне кто-нибудь еще полгода назад сказал, что я заведу дневник, я лопнул бы от смеха и посчитал того человека сумасшедшим. Но вот, это случилось. Я сижу в лофте, за столом и пишу, закрывшись на все замки…

Надо выпить!

Твою мать! Этого просто не может быть!!! Мне что, десять лет?

Май 2005 г. Питтсбург 3 дня спустя.

Я идиот, придурок, гребаная лесбиянка, но я опять достал его и пристроился за столом. Блядь, как это сложно! Никогда не думал, что будет так нелегко написать хоть пару фраз. Число не пишу. Мне достаточно месяца и года.

Брайан Кинни разговаривает сам с собой… Охуеть! Дожил!

Но так мне становится легче. Я никогда и никому не сказал бы того,

что буду писать здесь.

Май 2005 г. Питтсбург. Неделю спустя.

Гас в Канаде. Прошло три месяца, как Джастин уехал в Нью-Йорк… Я скучаю по ним… Пиздец просто, как скучаю.

Я хочу увидеть сына. А еще, мне нужен Джастин. Закрываю глаза и чувствую его дыхание на своей щеке, его запах, его тепло…

Я становлюсь лесбиянкой. У меня точно скоро отвалится член!

Окунулся в работу с головой, говорят, помогает. Вранье!

Блядь! Мне плохо, очень плохо. Но я никогда никому не скажу и не покажу этого. Я не хочу, чтобы меня жалели, я ненавижу жалость. Я, Брайан Кинни, твою мать!

И все же, я могу пожалеть сам себя. Хотя, и это не помогает. Я разваливаюсь на части, медленно, но верно. Хорошо, что никто этого не замечает.

Держаться, Брайан! Держаться!

Линдси звонит мне часто. Надо будет выбраться в Канаду к сыну.

Май 2005 г. Питтсбург.

Приходил Майкл. Он спросил не жалею ли я, что отменил свадьбу и отпустил Джастина. Что я мог ему сказать? Жалею и хочу, чтобы Солнышко был со мной? Нет, ничего такого я говорить не буду.

Разве у меня было право удерживать его? Нет. Он молод, талантлив. Он должен реализовать себя в этой жизни… и он это сделает, пусть даже и без меня.

Все, что мне оставалось – отпустить его.

Пытался убедить Майкла, что все отлично, что все так, как и должно быть. Кажется, он мне не поверил. Ну, и хуй с ним!