Догоняя прошлое
Шрифт:
Странно, и почему я до сих пор не сжег это жалкий образчик прозы?
Не сжег, потому что не хотел, ни сжигать, ни рвать его. Блядь! Мне ведь даже нравилось писать тут…. Правда, не думаю, что когда-нибудь перечитаю его, но...
С последней записи прошел год. Целый год! Я и не заметил, как прожил эти двенадцать месяцев. И где-то там осталась моя прежняя жизнь…
Да, я продолжаю жить в Питтсбурге, а Нью-Йорк затерялся в голубой дали. Я отказался от открытия филиала «Киннетика» в этом городе. Я отпустил свою мечту. Хотя нет, как сказал Теодор, я спустил ее в сортир!
Глупо? Недальновидно? Не похоже на меня? Возможно! Но это так. И да, это из-за него, из-за Джастина.
Конечно, можно всю жизнь прожить в этом многомиллионном городе и никогда не встретиться, но мысль о том, что он где-то здесь, а мы не вместе, убивала бы меня, медленно, но верно.
Я хотел жить там с ним, или хотя бы рядом с ним, но знать, что он мой.
А вообще, на хуй все мечты! Кому они нужны? Это все заблуждение, очередной самообман, самоуспокоение, что не стоишь на месте, а куда-то и к чему-то движешься, стремишься. Но когда, наконец, получаешь, что хотел, то испытываешь странное чувство сожаления. Ведь мечтать больше не о чем. И ты начинаешь придумывать себе новую мечту. А если просто жить? Жить без мечты? Именно так я и жил последнее время. И у меня это неплохо получалось. Так было даже проще, ни к чему не стремиться, а просто жить.
Июль 2008 г. Питтсбург
Господи, Кинни, и когда ты стал таким любителем поболтать, хоть и с самим собой?!
Сегодня на улице непривычно жарко. Странно, но я совершенно не помню прошлое лето. Скорее всего, оно не сильно отличалось от этого и в памяти не задержалось.
Когда Джастин ушел, мне было плохо. Банальная фраза, но верная. Вокруг и внутри меня, как будто образовался вакуум. Чувства и эмоции испарились... осталось... я даже не знаю, что осталось... скорее, ничего...
Хотелось бы мне сказать, что я погрузился с головой в работу, и мне стало легче, но я повторяю, что это полная хуйня. Более того, я уверен, что это всеобщее заблуждение. Дело в том, что я не думал о работе, не мог о ней думать, не хотел, потерял интерес. Да как угодно можно назвать то состояние, суть все равно не изменится. И все же я каждый день приходил в офис, что-то подписывал, улыбался, говорил, отвечал на телефонные звонки, ругался... Но вечерами, возвращаясь в пустой лофт, я остро ощущал чувство потери и одиночества. Мне хотелось выть от тоски. И я выл. Откуда-то изнутри, из самой глубины поднималась боль, не дающая дышать, выворачивающая наизнанку. Наверное, я был похож на наркомана, пытающегося пережить ломку. Я нуждался в Джастине, как в дозе, но знал, что его уже не будет, и мне необходимо принять это, свыкнуться с этой мыслью.
Однако человек такое существо, которое привыкает ко всему, и ко всему постепенно приспосабливается. Оказалось, и я не исключение. Я смог. У меня получилось.
Нет, я не топил себя в алкоголе, не принимал наркотики в лошадиных дозах и не трахал, как сумасшедший все, что движется. Это уже перестало быть актуальным. Я, просто стиснув зубы, продолжал упрямо идти вперед, продолжал жить. Один, как и прежде, до Джастина. Конечно, косячок в купе с алкоголем время от времени помогал снять стресс и подавить тоску. Да и монахом я не стал. Я иногда трахался, но это доставляло мне чисто физическое удовлетворение, даже не удовольствие, а именно удовлетворение. А разве могло быть иначе, если сердце навсегда было отдано одному единственному человеку?
Естественно, я никому не рассказал о нашем расставании с Джастином. Но со временем, все и так догадались. А что самое удивительное, никто не пытался лезть ко мне в душу, жалеть или успокаивать. Даже лизуньи промолчали, хоть пару раз я все же поймал на себе немного жалостливый взгляд Линдси, когда приезжал к ним. Все изменилось. Мы все изменились.
Хотя Майки как-то сказал, что некоторые вещи не должны меняться, думаю, он все же был не прав. Со временем перемены неизбежны, как в нас самих, так и во всем, что нас окружает.
Через полгода такого безэмоционального состояния у меня вдруг появилась цель. Ну, не охуенно какая, конечно, но все же цель.
На хуй Нью-Йорк! Да здравствует Филадельфия! Я решил открыть филиал своей фирмы там, вернее, мне подвернулась такая возможность.
Забавно, но до Филадельфии оказалось почти столько же миль, сколько и до Нью-Йорка…
2018 год. Версаль.
Джастин
– Господи!
– я стукнул кулаком по дивану.
– В этом весь чертов Брайан Кинни. Он просто невероятен!
Брайан так ничего и не сказал мне о Нью-Йорке. Хотя, что изменилось бы? Возможно все, а возможно и ничего. Возможно, было уже поздно. Ведь не только расстояние разрушило наши отношения, правда, в тот момент я еще не понимал этого. Я погрузился в свою новую жизнь, новые отношения и в живопись. У меня не было времени оглядываться назад. Я не сомневался, что и Брайан пошел дальше. Ведь я хорошо знал его, знал, как ни кто другой, или мне это лишь казалось?
И только читая эти строки, только осторожно прикасаясь к воспоминаниям Брайана, я в полной мере осознал, какую боль пережил он, как тяжело ему было смириться с нашим разрывом и со своим разбитым сердцем. Конечно, Брайан никогда и никому не рассказал бы того, что творилось у него внутри. Даже Дневнику он тогда не доверил свои чувства. И только спустя год... Спустя целый год, он в своей обычной небрежной манере озвучил, происходившее с ним. Да и то, я думаю, что это была лишь малая часть правды.