Догоняя тени

Харрис Лили

Детектив резко встал, повернулся было к выходу, но, шагнув ко всё так же хранившему молчание преступнику, навис над ним с тихим:

– Я не раз встречал таких, как ты, неуверенных в себе подонков, не способных на элементарные ухаживания. Она отказала тебе, и ты пришёл в бешенство, так ведь? А потом потерял голову от власти и изуродовал её тело… Полагаешь, я позволю тебе уйти безнаказанным?

Молодой человек поднял голову и посмотрел на Дилана спокойно, без единой страсти в ясных глазах. Удивление, мелькнувшее в их чернильной глубине в следующий миг, было столь искренним и трогательным, что лейтенанта задела за живое какая-то детская наивность, появившаяся в облике арестованного.

–

Отчего же? – тон его был безупречно вежлив. – Я ведь заплёл ей волосы… Возможно, стоило предложить прогулку в Аквариуме, – задумчиво продолжил он, будто обращаясь к самому себе, – но я не уверен, что ей понравились бы акулы.

Детектив прищурился, не успев скрыть потрясение во взгляде. Проигнорировав обеспокоенный вопрос адвоката, он резко развернулся и покинул комнату допроса, не сказав ни слова. Глядевший вслед Доусон только покачал головой, вспомнив записи криминалистов, отметивших тот факт, что волосы Дженнифер Кларк были аккуратно заплетены в бесчисленное количество тонких, миниатюрных косичек. Всплыли в памяти и горячие споры следователей, не веривших тому, что почти ювелирная прическа могла быть сделана человеком. Адвокат шумно вздохнул, мысленно набрасывая план дальнейших действий, и покосился на молчаливого подопечного. Ему было невдомёк, что много лет назад Дилан Росс пригласил свою будущую жену в Нью-йоркский аквариум на свидание, которое быстро закончилось потому, что девушку напугали акулы.

Киркланд, 2010. 22 апреля 2010. 22 апреля

Психологическая лечебница Фэрфакс

– Ты уверен, Кай? – в голосе Пламмера слышалось беспокойство.

Молодой человек беззаботно повел плечом:

– Есть пара деталей… плюс ко всему у меня колоссальное предчувствие.

Шериф припарковал свой «Форд» перед больницей, окинул взглядом непримечательные клумбы перед входом в здание, его простенькую геометрию, карамель и песок его тускловатой цветовой гаммы. Вечерние сумерки добавляли унылых красок поникшему виду лечебницы, потрясенной жестоким убийством одного из своих целителей накануне.

– Опять дымить собрался? – с долей раздражения проворчал Кай, когда Пламмер выудил из кармана пачку сигарет.

– Поработаешь с моё в этом дерьме, тоже с никотином подружишься, – буркнул шериф, закуривая. – Почему не возвращаешься в Вашингтон? – бесцветным голосом поинтересовался он, выпустив в окно щедрую струю дыма.

Кай долго глядел на приборную панель, прежде чем взглянуть на детектива с тихим:

– Не думай об этом. Начальство вмиг забудет о моих вольностях, когда резонанс, вызванный этим убийством, толкнет его забрать чужие лавры. Я раскрою это дело, ты приведешь в порядок подпорченную отчётность, и мы разбежимся, каждый своей дорогой. Лучше скажи, что показала судмедэкспертиза?

– Что этот парень – конченый садист, – недовольно бурчавший Пламмер в это мгновение особенно отчётливо напомнил молодому человеку моржа, поднятого с лежанки. – Семь ударов, все в живот. Судя по очертаниям ран, он каждый раз повернул лезвие вокруг оси на все триста шестьдесят…

– Это месть, Крис, – покачал головой Кай, голос его звенел убеждением.

– Пургу не гони, – оборвал его шериф, едва не поперхнувшись дымом. – Какая месть у умалишенного?..

– Для двинутого по фазе у него слишком логичные и осторожные действия, – резко сказал стажер. – Он сбежал, не встретив при этом ни одного сотрудника, сгинул, как фантом, умудрившись не попасть на камеры наблюдения. И вместе с ним исчезли его личное дело и все записи в архиве больницы, из-за чего мы вынуждены составлять фоторобот

со слов тех немногих, кто знал этого пациента. Плюс доктора Онейду Миллс обнаружили только спустя семь часов в его палате, никто вообще не знал, что она заходила к нему. Кого вы ни спрашивали, все как один думали, что она уехала домой после дежурства. Она даже не была его лечащим врачом… Совпадения? – слова сочились сарказмом.

– Послушай, то, что этому психу, убившему человека в каком-то зверином приступе кровожадности, просто повезло, звучит куда логичнее, чем заявление о тщательно спланированном убийстве без мотива и намёка на логику, – в отличие от бодрого тона Кая голос Пламмера нагонял сон меланхолией и титанической усталостью детектива, не спавшего вторые сутки. – Сам посуди, застали бы его на месте преступления… Какой спрос с сумасшедшего?

– Он не сумасшедший, и побег – тому подтверждение… – начал было Кай, но Крис не дал ему договорить:

– Напротив, спланируй он убийство, остался бы на месте, зная о том, что невменяемого судить не будут. Побег же как раз свидетельствует в пользу того, что после нападения на врача он воспользовался появившейся возможностью сбежать из больницы – доктор Миллс оставила дверь открытой.

В повисшем после аргументов шерифа молчании стажер размышлял долгую минуту, затем обронил язвительно:

– За каким же, интересно, чёртом она вообще потащилась в эту палату? – не обратив внимания на побагровевшего от возмущения Пламмера, Кай откинулся на спинку сиденья с шумным вздохом и промолвил уже спокойно: – Я знаю, сколько проблем у тебя будет, если этот случай пойдёт как преднамеренное. Так что давай пусти по бумагам непредумышленное, а расследовать будем холодную, расчётливую месть отморозка, который слишком долго ждал своего часа.

Крис медленно моргнул, прогоняя сонливость, и негромко спросил, отняв от губ сигарету:

– Что ты задумал, Кай? И не вешай мне лапшу на уши, будто бы ты не знаешь больше того, что говоришь.

– Тебе можно, значит, а мне нельзя? – весело возмутился стажер.

– Кай, – терпеливо ответил Пламмер, вмиг потушив веселье молодого человека.

– Это… личное, Крис, – тяжело выдавил Кай, удивив шерифа откровенностью. – Я должен узнать правду, я здесь только по этой причине.

– И эти два случая… связаны между собой? – шериф понял, что не договаривает стажер.

– Более, чем уверен, Крис, – взглянул на него Кай.

– Хорошо… Хорошо, Кай, – вздохнул Пламмер и потушил сигарету. – Давай закончим это вместе. Я закрою глаза на твои недомолвки и странные методы, не буду спорить, и о бумагах можешь не волноваться. Главное – найти преступника, – как-то обреченно закончил он, опустив стекло и запустив окурок в стоявшую рядом урну.

Молодой человек посмотрел на него, в глазах его пристальное внимание сменило тепло понимания, и, светло улыбнувшись, Кай закивал своим мыслям. Крис был одним из тех нередко встречавшихся ему детективов, сознание и мотивы которых подчинялись чёткой, не допускающей компромиссов системе ценностей, и стажер осознавал, что даже нежелание иметь дело с тревожащими его ленивый покой проблемами не потушит в шерифе привычное справедливое стремление поймать и обезвредить убийцу.

– Ты к этой девушке? – отвлёк его от размышлений вопрос детектива.

– Ага…

– Зачем? Её уже признали невменяемой, и вряд ли она может помочь следствию.

– Возможно, как свидетель Кими и бесполезна, но её слова дали мне больше, чем все улики, которые мы смогли найти, – беспечно заметил молодой человек, протягивая шерифу свежую пачку жевательных подушек. – Себе оставь, тебе нужнее… И, Крис, – он смолк, открыв дверцу, и, помолчав, бросил, прежде чем выйти: – Она не сумасшедшая.