Договор на одну ночь

Акулова Мария

Стоя перед дверью, борюсь с желанием перекреститься, как делает тетя Соня, если чего-то боится.

Но я не тетя Соня. Я им всем уже скорее всего даже не родственница. Просто они ещё не знают, что Лена Шамли – не благодарная сирота, а позор фамилии.

Нажимаю на ручку и выхожу обратно в спальню.

По ногам бежит холодок. Мне снова становится зябко.

Мужчина, толчки члена которого я до сих пор чувствую потревоженным влагалищем, из спальни, к моему большому сожалению, не

вышел.

Андрей Темиров сидит на краю кровати. Но это полбеды. Куда хуже то, что в руках он держит мои собранные с пола вещи.

Платье, лифчик и стринги выглядят постыдно мелкими в мужском кулаке. Я застываю посреди комнаты, он едет взглядом по моим ногам, халату, шее. Останавливается на глазах.

От него больше не исходит ни раздражение, ни сарказм, ни даже ирония.

Он серьезный и уставший. Может быть даже жалеет. Ему это сто лет не нужно было, я понимаю.

Пользуясь возможностью и своим в меру спокойным состоянием в эту секунду, бодро произношу:

– Спасибо за помощь!

И убеждаю себя, что мне не больно слышать в ответ тишину. Выражение на лице моего первого не меняется. Он не кривится и не усмехается. Смотрит и вряд ли меня понимает.

Но мне и не нужно понимание.

Я всё сделала. Всё сказала.

Мне пора.

Подхожу, фокусируя взгляд на своих вещах.

Остановившись на расстоянии короткого шага, выставляю вперед руку и прошу:

– Можно мне одежду. Я…

– Куда пойдешь?

Он перебивает вопросом. Мы снова пересекаемся взглядами. Удивительно, но смотреть ему в лицо мне не стыдно и не сложно.

– Домой.

– Как ты собираешься туда попасть?

Молчу.

– Только не говори «поймать попутку», Лена. – Не говорю. И розовею. – Скажешь – пришибу.

Собственная реакция на угрозу выглядит абсолютно нелогично, но и сдержаться я не смогла бы: напряжение растягивает мои губы в улыбке. Этого недостаточно. Я мотаю головой и смеюсь.

В глазах снова выступают слезы.

Я на секунду торможу на лице депутата и вижу, что он тоже хмыкает. Смеюсь громче.

Мы какие-то странные. Честно.

Андрей откладывает вещи на кровать, смыкает пальцы вокруг моей талии и тянет к себе.

Я не боюсь его, но происходящее всё же пугает.

Перестаю смеяться. Он тоже уже серьезный.

Смотрит в глаза и тянет вниз. К себе на колени.

Я не знаю, хочу или нет. Готова или не очень, но подчиняюсь.

Мои голени снова касаются покрывала, с которого я соскочила, как будто оно жжется, а бедра встречаются с приятно-прохладной тканью мужских брюк.

Чтобы куда-то деть руки, кладу их на плечи. Смотрю прямо. Немного даже сверху, но самую малость. Мои глаза максимум на пол сантиметра выше.

– Так какие планы,

Лена? – Я вспоминаю, почему приехала именно к нему. Когда он не раздражен и не наказывает, кажется мне тёплым, честным и надежным. Мне нужно было это. И я снова это чувствую.

– Первый автобус в Меланфию в пять. Я дождалась бы на остановке.

– Ясно.

Мой ответ его, конечно же, злит, но даже вкрадчивое «ясно» звучит абсолютно иначе, чем до и во время нашего секса.

Осмелев, проезжаюсь по мужским плечам и касаюсь волос на затылке. Как хотела. Они жесткие, но приятные.

Карие радужки снова искрятся, но не источают угрозы. Глажу затылок. Он смотрит на мои губы. Ладони скользят под халат.

– Ни один мужчина не отказался бы от секса с тобой, Лена. Ни один.

В горле сухо. Надо попросить воды или сглотнуть. Но я могу только моргать.

– Ты сама предложила.

– Я помню.

– Ты не вовремя пришла.

Это я тоже поняла.

Большие пальцы Андрея выводят на моих бедрах тропы для стада мурашек.

Сейчас мне с ним спокойно. Поразительно.

– А может быть наоборот вовремя? Ты злишься меньше? – После случившегося у меня язык не повернется обратиться к нему на вы. Это было бы тупо.

– Да. Я злюсь меньше. И не на тебя.

Его честность заставляет застыть взглядом на красивом лице и нагревает грудную клетку. Улыбаюсь.

– Это уже хорошо.

Новая пауза в разговоре кажется не напряженной, а уютной.

А ещё я осознаю, что мобильный больше не разрывается. Оглядываюсь – и экраном не вспыхивает. Он его выключил?

Настроение взбирается на стабильное плато. Меня не давит атмосфера. Не пугает кровать. Мне больше не хочется сбежать. Как и увести взгляд от близкого-близкого лица.

Я долго колеблюсь, стоит ли спрашивать, на кого он так злился. Решаю, что это не мое дело.

Но и слезать с его колен не хочу. Женатых, кстати. Я снова это помню.

Руки мужчины перемещаются. Я опускаю взгляд и слежу, как он развязывает пояс моего халата. Разводит в стороны. Гладит голый живот, слегка щекочет ребра. Задевает грудь.

Я ерзаю. Смотрю в лицо все же немного испуганно. Не уверена, что хочу повторять, но и остановиться не прошу.

Ладонь накрывает мою грудь. Андрей взвешивает её и не больно сжимает. Расслабив пальцы, обводит соска. Вторая рука незаметно оказывается на моей спине. Гладит копчик. Костяшки проезжаются вдоль позвоночника, ненавязчиво прогибая.

Мое тело реагирует неоднозначно. Расслабленностью, разлившейся по конечностям тяжестью и в то же время тревогой.

Я не готова к жести. Для меня это было все-таки слишком.