Договор на одну ночь

Акулова Мария

– Обычно партнера для первого секса выбирают не так, Лена.

Я в курсе.

– Это значит отказ?

Молчит.

Мужская рука приходит в движение. Кисть поднимается вдоль моего тела. Пальцы касаются шеи. Ползут вверх и поддевают подбородок, запрокидывая голову выше.

Глаза изучают меня уже иначе.

Проверка на правду/ложь окончена. В её результаты меня не посвятят. Теперь проверка уже на стоит оно того или нет.

Большой палец упирается в мой подбородок под нижней губой. Немного

давит, я расслабляю челюсть, позволяя приоткрыть рот.

От того, как он смотрит, внутри меня растекается болезненный дискомфорт. Дыхание рвется. А у него – нет.

– Почему ты просто ему не откажешь?

– Я уже отказала. Они не слышат. Я для всех для них – пустое место без права голоса. Решает дядя. Георгиос. Его отец.

Бликующие радужки вспыхивают угрозой. Я не пугаюсь, потому что эта угроза адресована не мне. Просто... Он тоже такого не любит. По отношению к себе не терпел бы.

В карих глазах медленно разгорается вседозволенность. У меня сливочным маслом плавится кожа.

Вторая рука ложится на мое плечо и сгоняет бретельку платья. Я даже не дергаюсь. Но когда мужской взгляд спускается от губ по подбородку до ключиц, волнение шкалит. Он ведет по одной из них указательным пальцем. И дальше – по кромке белья. Я специально выбрала красивое в тон платья. Он это видит.

– И то, что я женат, тебя больше не тормозит?

Мотаю головой.

– Это неважно. Я ни на что не претендую.

Снова стаю причиной ухмылки. Еще бы я на что-то претендовала...

Лицо мужчины приближается к моему. Я почти чувствую губами его губы, но Андрей замирает и делится выдохом. Мое дыхание, возможно, пахнет страхом. Его – алкоголем и властью. Над миром в целом и надо мной в этот конкретный момент.

– То, что ты предлагаешь, это не договор, Лена. Это просьба. Не надо обманываться. Свою девственность ты могла бы отдать кому-то заинтересованному. Но пришла ко мне. И просишь.

Он разъебывает мой стройный план вкрадчивым шепотом. А я жадно-жадно вдыхаю слова и фокусируюсь на том, как губы задевают губы.

Его рука спускается ниже и сжимает мою грудь через ткань. Настолько интимное со мной происходит впервые. Скорее всего рядовой для мужчины собственнический жест вызывает бурю.

– Но если останешься – я выебу тебя как сам хочу. А я хочу.

Я теряюсь в словах и действиях. Они стали слишком сложными для моментального усвоения.

Пусть будет просьба. Не договор. Как скажете.

Киваю, задевая губами губы. Он подается ближе и полноценно прижимается. Давит на них, раскрывая. По моим зубам проезжается язык, а рука спускает ткань платья вместе с лифчиком и сжимает грудь наживую. Пальцы находят сосок. Он твердый и болит, а я даже не замечала. Подушечки сжимают его, по телу растекается странная-странная патока.

Темиров отрывается от моего рта

и ловит взгляд. У меня перед глазами плывет. Я просто не готова, что это всё… Вот так.

Рука всё так же сжимает мою грудь. Я неосознанно опускаю взгляд и смотрю, как это происходит. От волнения приоткрываю рот и выдыхаю удивленный тихий стон.

– На меня посмотри.

Слушаюсь.

Снова врезаюсь в вытесанное из камня красивое лицо, но не разбиваюсь, а испаряюсь шипящей пеной.

Длинные пальцы медленно ползут выше по коже и несильно сжимают мою шею. Я послушно делаю шаг ближе.

– Если тебя послали, я тебя уничтожу, Лена. – Это не угроза, а всего лишь очерчивание последствий.

Не дожидаясь ответа или клятвы в честности, Андрей тянет меня ещё ближе. Я встаю на носочки и мну пальцами прохладную ткань рубашки.

– Рот открой. И делай всё, что говорю.

Расслабляю челюсти. Между зубов скользит настойчивый язык.

Мужчина одним движением разворачивает меня к кровати и толкает.

Глава 22

Лена

Я падаю на плотное покрывало и инстинктивно отползаю выше.

Сдавая с потрохами свою неопытность, трогаю пальцами горящие губы.

Андрей же без спешки расстегивает манжеты рубашки и закатывает её рукава, не разрывая зрительный контакт.

Не знаю, о чем думает, а я чувствую горьковатый алкогольный вкус его языка у себя во рту.

– Ты можешь снять платье. Если не стесняешься, конечно, – сквозь серьезный тон мужчины продолжает просачиваться яд. Может быть он ждет смущения. Думает, я не понимаю, на что иду. Но я способна обуздать страхи. С детства этому училась.

Скатываю платье по бедрам, приподнимаю таз и веду ткань выше. Снимаю через голову и отбрасываю в сторону, не глядя. Он не успевает приказать, что делать с бельем. Только глазами выстреливает на грудь, а я завожу руки за спину и, выгнувшись, расстегиваю крючки.

Бюстгальтер летит вслед за платьем. А освобожденные легкие разрывает из-за горящего за ребрами пламени.

Моя "послушная обнаженка" замедляет движения мужчины. Рука Темирова лежит на одной из нижних пуговиц рубашки, а взгляд блуждает по моему телу.

Решиться и снять стринги так же быстро не могу. Съезжаю взглядом по мужскому телу и упираюсь в ширинку. Она ощутимо вздыблена. Его одолжение сильно пахнет возбуждением.

Под звуки своего учащенного дыхания наблюдаю, как депутат расстегивает рубашку до конца, высвобождает её из-под пояса брюк и щелкает пряжкой.

Поднимаю глаза к глазам.

Мне хотело бы услышать хотя бы что я красивая, но стараюсь не думать о таком. Я собралась переспать не с романтичным принцем. Я выбрала соучастника, который меня не отвращает. И всё.