Договор по совести
Шрифт:
А ведь в первой своей командировке, когда мы стали распределять работу по исполнителям, выяснилось: некоторые руководители даже не представляли, где будут работать их бригады.
Подряд многое поставил на свои места, а главное — упорядочил технологию. Теперь уже не объемы и не «денежные» работы, а ввод цеха стал для всех бригад и организаций единственной целью.
На Всесоюзной школе мне задали вопрос: «Строили ли вы какие-либо прогнозы, предвидели ли успех, когда создавали укрупненные бригады?» — «Да», — твердо ответил я. Время подтвердило наши надежды. Укрупненные бригады показали,
Бригадный подряд, организованный в Темиртау, уникален. В нем как бы аккумулируется все лучшее, что годами копилось в передовых коллективах страны. Здесь сделано то, во что верил и о чем мечтал каждый строитель.
Помните притчу о вавилонской башне? Ее не смогли возвести потому, что люди заговорили на разных языках и перестали понимать друг друга. Ведь это — о типичной болезни многих строек: разные ведомства сошлись вместе, а говорят на разных языках. Один не понимает (а часто и не хочет понимать) того, о чем говорит другой.
На Казахстанской Магнитке всем участникам строительства удалось найти общий язык. Не скажу, чтобы полностью утихли страсти: слишком сильна была психологическая инерция равняться на свою — нет, не персону — бригаду свою. Еще недавно мы думали: как хорошо, человек перестал быть индивидуалистом, теперь преданность бригаде для него — закон жизни. Нет, этого мало! Надо, чтобы главным было дело — коллективный вклад в конечный общественный результат.
Я расстался с Темиртау в полной уверенности, что после успешного проведения Всесоюзной школы, на которой стройка была признана лучшей в отрасли по организации труда, дело придет к победному концу.
Так и получилось. 24 декабря 1982 года Центральный Комитет КПСС поздравил строителей, монтажников и металлургов Казахстанской Магнитки с большой трудовой победой — завершением строительства крупного комплекса по производству белой жести. Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа участников строительства цеха — около 200 человек — была награждена орденами и медалями.
После напряженной работы в Темиртау я снова почувствовал тяжесть в сердце, но старался не придавать этому значения.
В конце сентября по просьбе ЦК ВЛКСМ мы с В. Е. Олейниченко вылетели в Красноярский край на комсомольские ударные строчки: на КАТЭК — Канско-Ачинский топливно-энергетический комплекс и строительство Красноярского экскаваторного завода.
И здесь я убедился: опыт Темиртау универсален, пригоден для любой стройки.
К вечеру мы прибыли поездом в столицу КАТЭКа — Шарыпово, древнее сибирское село. Деревянные дома, дым над крышами. По улицам, заросшим густой травой, бродят породистые коровы и бодливые козы, прямо посреди дороги бултыхаются в лужах утки. Нетронутый временем деревенский быт…
Но рядом со старинным селом уже растет новый город — три современных благоустроенных микрорайона. Школа с бассейном, кафе, аэропорт… Все как в любом новом городе. Палаток и бараков нет. Такое здесь правило: не строить времянок.
Но проблем на КАТЭКе хватает, и у слова «романтика» тут особый смысл — работа.
Задача, которую поставил перед нами крайком. комсомола, была относительно проста: перевести на поточный подряд хлебозавод. Дело в том, что многонациональная стройка
Люди на КАТЭКе были грамотные — многие бригадиры с высшим и средним техническим образованием. Но с подрядом никто из них раньше дела не имел.
На заводе было пятнадцать бригад, да еще шестнадцатую хотели организовать.
Собрали мы бригадиров: «Как смотрите на то, чтобы сократить количество коллективов, сделать их крупными и, главное, ответственными за конечную продукцию?» Подумали парни немного и согласились.
И стали мы с Виктором Ефимовичом заниматься уже привычным делом. За три дня разработали схему, по которой организовывалось шесть крупных бригад. Все они получили конкретную цель, сроки, объемы работ. Рассчитали зарплату и премии. Создали совет бригадиров, группу инженерного обеспечения. Закрутилось!
А неделю спустя в Красноярске нам пришлось изрядно «попотеть» на строительстве завода тяжелых экскаваторов. Масштабы этого завода трудно себе представить, не увидев махину собственными глазами. Завод-город, каждый цех — завод.
Пусковой объект — цех нестандартизированного оборудования — нам предстояло за несколько дней перевести на поточный подряд.
И снова началась та же работа. Нужно сказать, и в Шарыпово, и Красноярске бригадиры и инженеры с большим интересом наблюдали, как мы «обсчитывали» подряд: остатки работ… сроки выполнения… целевые задачи… Прямо на глазах некая абстракция превращалась в реальность, обрастала живой плотью: исполнители… взаимоувязка действий… ответственные…
И кругом — укрупнение бригад.
Спрашиваем:
— Сколько человек в бригаде?
— Двадцать.
— Нужно пятьдесят.
И никаких споров и возражений. За все время был единственный вопрос, и то задал его не бригадир, а прораб:
— Это что же, показательные бригады будут?
— Показательные бригады Хороши тогда, когда они по результатам показательные, а так — обыкновенные, — ответил я. — Мы их для работы, а не для выставки готовим.
Наша деятельность увлекла многих инженеров. Помню, наутро, после того как мы закончили расчеты и вечером разослали их по управлениям, пришел к нам невыспавшийся главный инженер СУ-90 «Красноярскалюминстроя» Виктор Дмитриевич Кириллов и расстелил на столе свою схему сквозного поточного подряда. Она была куда совершеннее нашей карагандинской.
Потом на встрече с инженерами и бригадирами я сказал: «У вас столько светлых умов! На вашей стройке все должно внедряться проще и быстрее!»
…Поздней осенью с берегов Енисея пришло радостное известие: первая очередь цеха-великана введена в эксплуатацию. Я обрадовался: есть и моя доля в этой победе сибиряков!
Но эта радостная весть застала меня в больнице.
Беспощадный диагноз: инфаркт…
Не верилось. Может, ошибка? Ведь столько дел впереди…
И прошел я, весь больничный путь: реанимация, палата для тяжёлых, палата реабилитации. А по том — подмосковная здравница; Семь долгих трудных месяцев боролся за жизнь.