ДОГОВОР
Шрифт:
– Что хочешь съесть?
– Пожалуй, не отказалась бы от банана. Да и от шоколада тоже.
– Хулиганы пристают на улице. У тебя ножик. Но ты знаешь, что если ударишь – то ударишь сильно и человека покалечишь. Что ты станешь делать?
– Если есть возможность, то я вообще попытаюсь избежать конфликта. Если же выбор состоит именно в том, пырять сильно либо не пырять, то сильно ударю и покалечу. Ибо – не фиг!
– Теперь отвечай быстро и не задумываясь. Кого ты готова убить?
– Одного знакомого.
–
– Не буду уточнять, а то меня сочтут более чем жестокой.
– Каким реальным видом оружия предпочитаешь пользоваться?
– Стилетом.
– Каким фантастическим видом оружия хотела бы воспользоваться?
– Силой мысли создавать сгусток плазмы внутри организма противника.
– Последняя книга, произведшая на тебя впечатление?
– Роджер Желязны. «Доннерджек».
– Какую музыку сейчас напевает твой внутренний голос?
– Никакую. Во мне сейчас нет музыки.
– Кем или чем хочешь быть в другой жизни?
– Быть может, собой, но родилась бы в другом окружении...
– Если станешь свободной, что будешь делать?
– Уйду из дома и буду смотреть Мир.
– Если захочешь побыть в одиночестве, вдали от людей, куда пойдешь? Что будешь делать?
– Есть два места… они тихие и всеми покинутые. Скорбные.
– Что самое страшное?
– Наверное – знать все.
– Какие эмоции вызывает слово «Юрстатусинформ»?
– Вспоминаю выставку работ Ганса Гигера.
– Какого цвета одежду хочешь носить?
– И не только хочу, но и ношу – только одного – черного.
– Где ты сейчас работаешь?
– Я хожу в суд и там лгу прокурору, судье и заседателям.
– А кем бы ты работала, если бы не надо было зарабатывать на жизнь?
– Никем. Я бы ездила по миру и исполняла свои желания.
– Зачем нужны четырехметровые потолки?
– Чтобы сделать два этажа по два метра.
– Что под ковром?
– Пыль. Нет – пол.
– Какая у тебя жизнь?
– А вы говорите – пряники!
– Не понял. Повтори.
– X…ая у меня жизнь.
– Членистоногих боишься?
– Нет. Зачем?
– Теперь твои ответы будут более длинными. Продумывай их. Ты веришь, что под каждым щитом с рекламой «Пепси» закопано по пять трупов?
– Свято верю. Скажу больше – каждый раз пробую до них докопаться. Но мне мешают странные люди в черных одеждах. Ты не знаешь, кто они такие?
– Справедливо ли следующее утверждение: если есть писатель – Рей Бредберри, то значит где-то есть и читатель – Брей Редберри?
– Абсолютно справедливо. Закон сохранения и равновесия energy среди Бредбери!
– Сколько сов сидит в дупле поздней осенью?
– Это смотря по тому, как их туда сажать.
– А ранней?
– Гораздо меньше. Еще только начало периода их посадки и отсидки.
– Правда ли,
– Конечно, правда. Каков стул таков и стол!
– Сколько еще дней?
– Остался один день... Нет, дней вообще не осталось.
– Куда уходит лето?
– Оно никуда не уходит. Оно медленно умирает, и этот процесс мы неоригинально называем осенью.
– Самая нелюбимая реклама?
– Я давно не смотрела телевизор. Помню, была реклама кофе, кажется, «Московская кофейня на паях». Из всех, что я видела, эта – самая моя нелюбимая.
– Необитаемый остров. Ты одна. Но за полкилометра есть другой, где есть одинокий мужчина. Лодки нет. Он о тебе не знает. Поплыла бы?
– Не-а. Мне там было бы и так плохо.
– Настроение?
– Сейчас? Ничего особенного не ощущаю, но вроде бы мне тошно, хреново и нехорошо.
Внезапно вспыхнувший ослепительный свет заставил меня зажмуриться.
Я обнаружила, что в действительности по-прежнему сижу зафиксированная захватами никелированного кресла, но уже не в пустом помещении под крышей, а в большом круглом зале с высоким потолком, в самом центре кольцеобразного стола, как в Совбезе ООН, только народу вокруг сидело сильно меньше…
3
– …итак, мнения разделились. – Я узнала Великого Мастера. – В связи с тем, что Круг сильно поредел за последнее время, нам приходится принимать решения неполным составом. Ну что ж, выборы еще впереди, и пока все зависит от моего оставшегося голоса.
– Но она передала конфиденциальную информацию неизвестно кому! Мы имеем прямое нарушение Договора!
– Возражаю! – Великий Мастер говорил тихо и спокойно. – Информация касалась только мертвых, а им уже все равно. У живых адептов в ее записях были изменены все имена. Люди и ее личные переживания нас не интересуют. В остальном там не было ничего нового, чего бы не опубликовали отступники.
– Она еще не знала о гибели Вероники!
– Знала.
– Откуда? Кто ей успел сказать?
– Я. И я голосую за то, чтобы Договор с ней не расторгать, а заключить Дополнительное Соглашение и наложить епитимью. Еще вопросы будут? Нет? Тогда все свободны.
Все мастера встали и быстро ушли, как будто опасались, что кого-то еще из них посадят в блестящее кресло. Само кресло снова издало клацающие звуки и раскрылось, а один сектор кольцеобразного стола отодвинулся, и образовалось два прохода. Я сразу же поднялась, разминая затекшие конечности. Мастера Круга уже покинули зал, остался только один Великий Мастер. Я уже собиралась удалиться, но, к моему ужасу, он вдруг меня остановил: