Доказательство силы
Шрифт:
— Действуем аккуратно! — инструктирую её. — Дотронулась и сразу отпрыгивай!
Она кивает и протягивает к нему руку, вокруг которой летают зелёные светящиеся точки. Дотрагивается до разорванного горла и сразу отпрыгивает.
От горла идёт дым, а тело содрогается в конвульсиях.
— Ещё приложи! — азартно кричу. — Только подольше!
Лида послушно накрывает рану святящейся рукой и испуганно отшатывается, когда горло загорается зеленоватым огнём. Того же цвета, что и светлячки вокруг её руки.
Тело Воланда
Пахнет не горелой плотью, а чем-то химическим. Что же ты сделал с собою, игрок Воланд?
— Ещё? — спрашивает блондинка решительно.
— Нет, не стоит. Думаю, он сам догорит, — отвечаю.
Лида облегчённо выдыхает и присаживается на опрокинутую клетку рядом со мной. Кладёт голову на моё плечо.
Мы сидим и наблюдаем, как сгорает самый первый встреченный нами вампир.
Глава 7. Союзники и сообщники
Обнимаю сидящую в прострации Лиду и смотрю Журнал:
[Системное сообщение]
Вы убили игрока Ипполит Макарьевич 1 ур.!
Вы получаете 50 очков опыта!
Поздравляю, вы получили 3-й уровень!
Вы получаете 1 очко характеристик!
Вы получаете 1 очко способностей!
Вы получаете 1 очко справки!
Вы получаете 1 очко чата!
[Системное сообщение]
Вы убили игрока Шарик 1 ур.!
Вы получаете 50 очков опыта!
[Системное сообщение]
Вам засчитано совместное убийство (в союзе с игроком Лидия Ивановна) игрока Воланд 3 ур.!
Вы получаете 75 очков опыта!
За третий уровень врага дают всего 150 очков. Получается, что опыт мы поделили поровну. А вот Ипполит и Шарик висят на моей совести. Может быть, потому что я убил их самостоятельно, а Лида даже не вступала в схватку.
— Сколько тебе дали опыта? — спрашиваю блондинку.
— Сейчас посмотрю, — она начинает смешно водить пальчиком по воздуху. — Ой, у меня 2й уровень. Дали 75 очков, а потом ещё дополнительных дали 50.
— То есть тебе 575 очков до четвёртого уровня. Вряд
— Мне не важен квест, — тихо отвечает женщина. — Я хочу повысить уровень умения и спасти сына.
— Ты по-прежнему не готова убивать? — свободной рукой обвожу поле боя.
Если честно, приют выглядит получше, чем моя школа. Поменьше крови, поменьше трупов, а тушки убитых животных вызывают меньше негатива, чем трупы людей.
— Не готова, — твёрдо отвечает она.
— Ты убила Воланда.
Она молчит. Крыть нечем. Все мы принципиальны, пока не прижмёт.
— Почему он сгорел? — спрашивает наконец.
— Потому что твою Исцеление несёт положительную энергию. В играх это всегда светлый навык. Воланд превратил себя в вампира, а вампиры — это существа тьмы. Вот энергия твоей способности и сожгла его уже не живую плоть.
— Игра… Свет и тьма… Мы попали в созданное больным умом Зазеркалье…
Лида всхлипывает, по её щекам текут слёзы.
Да что это такое, а?! Какая-то аура у меня, что ли, что женщины всё время вокруг плачут. Валя, мама, сестрёнка, теперь вот Лида.
Глажу её по голове, затем по плечу, мягко прижимаю к себе. И вновь моё плечо увлажнено женскими слезами.
Сижу, жду, а Лида всё рыдает. Надо что-то делать. Вечно тебе, Мэлс, надо что-то делать.
Поднимаю её лицо за подборок, и целую в мягкие, пухлые губы. Она отвечает, да так страстно, как будто только этого и ждала.
Целоваться с сочной милфой ожидаемо приятно. Нет, пожалуй, даже офигенно.
Её рука поглаживает мой пах, а я целую её уже не в губы, а в шею, в ключицы, стягиваю с неё мастерку, задираю футболку. Там спортивный бюстгальтер, но я просто порвал его одним резким движением.
Мои руки жадно путешествую по женскому телу, исследуют интересные выпуклости и изгибы фигуры. Вскоре к рукам присоединяются губы и язык.
Её грудь так мягко мнётся в моих руках, а соски такие сладкие и вкусные, что я пускаю в действие зубы. Кусаю. Она вскрикивает, и это окончательно сводит меня с ума.
Как-то по-звериному зарычав, а разворачиваю Лиду, положив животом на клетку. Стягиваю до колен её спортивные штаны вместе с трусами. Её роскошный белый зад совершенно беззащитен.
Пробегаюсь рукой, исследуя ранее недоступные мне локации и ложбинки. Пальцем разведываю мокрую пещерку. Древние-древние инстинкты требуют от меня: «Сюда!».
Приспустив штаны, я вхожу в сочную милфу Лиду. Женщина стонет, извиваясь подо мной. Я двигаюсь в ней неловко, но яростно, рукой зачем-то хватаю за волосы, от чего она прогибается в спине.
Лидина попка подмахивает мне, подстраивается под мой ритм и я, не выдерживая, извергаюсь прямо в неё. Плевать на последствия, плевать на всё — я просто изливаю в неё всего себя. Всё, что накопилось, весь страх, тревогу, неуверенность и угрызения совести.