Доклад Юкио Мисимы императору
Шрифт:
Узнав друг друга, мы сначала смутились, а затем инстинктивно поклонились друг другу.
– Кто это? – спросила Кейко.
– Внучатый племянник генерала Мацуи.
– И поэтому вы побледнели, как призрак?
– Я чувствую себя пойманным за руку вором.
– Почему? Потому что вы отняли у меня мои драгоценные фарфоровые статуэтки?
В окне забрезжил рассвет. Лучи восходящего солнца осветили фарфоровые фигурки и Кейко, которая теперь больше походила на утомленную женщину, нежели на прекрасное мифическое существо. Стоявшие в вазе желтые лилии уже начали вянуть.
Кейко протянула мне свою сигарету и стакан
– Обычно я не завтракаю виски и никотином, – сказал я, однако все же взял предложенные сигарету и стакан.
– Вы заслужили это. Я наблюдала за вами в течение двух часов и, признаюсь, испытывала зависть. Ваша сосредоточенность потрясает. Я видела, что вы все это время не отрывали пера от бумаги, писали не останавливаясь, не делая исправлений.
– Писать быстро и без помарок было для меня когда-то насущной необходимостью. А затем перешло в привычку. Кстати, вы – первый человек, который видел, как я работаю. Даже моя мать никогда не наблюдала за тем, как я пишу. Она обычно раскладывала на столе письменные принадлежности, бумагу, ручки, чернила и ставила рядом чашку чая. Но когда я наконец садился за стол, она удалялась из комнаты.
– Значит, я удостоилась невероятной чести, которой не удостаивалась даже ваша мать.
Я почувствовал в ее словах скрытый сарказм.
– А теперь я хочу сообщить вам кое-что интересное, – продолжала Кейко. – В этом номере до вас уже однажды останавливался писатель. Правда, это скорее был писатель по необходимости, чем по призванию. Он жил здесь, а также во многих других скромных гостиницах летом и зимой 1944 года, в период работы над своим шедевром. В поездки он брал с собой красивых молодых спутников и спутниц, весь вечер кутил с ними, а затем, когда они засыпали, садился работать.
– О ком вы говорите?
– О принце Коноэ Фумимаро, потомке знатного рода, которому принадлежало Кюсю. Коноэ из клана Фудзивара были регентами, правившими Японией от имени императора с девятого столетия. В 1944 году, когда Его величество обдумывал планы отречения от трона, именно принц Коноэ, как личный советник императора, осматривал храм Ниннадзи в Киото, куда император намеревался удалиться после отречения.
– Принц Коноэ всегда преследовал одну цель – сохранить императорскую власть.
– Именно с этой целью принц Коноэ, глава фракции мира, задачей которой было подготовить и провести переговоры об условиях капитуляции и ценой поражения спасти страну, взялся писать мемуары.
– Я знаю, о каком шедевре вы говорите, хотя сам не читал его.
– Эти мемуары – чистой воды вымысел, они были составлены на основе фальшивых дневников и государственных документов. Их цель состояла в том, чтобы убедить американцев в существовании в правительстве группы умеренных либералов, которые будто бы вели борьбу с кликой военных экстремистов. Кроме того, американцы должны были поверить в наличие разногласий в среде самих военных, в существование междоусобной вражды между фракцией «Удара по Северу», целью которой являлась война с коммунистической Россией, и фракцией «Удара по Югу», которая стремилась к конфронтации с США и их союзниками-колонизаторами стран Юго-Восточной Азии. В той части мемуаров, которая была посвящена Его величеству, принц подробно описывает все заговоры, экстремистские мятежи и попытки государственных переворотов в 1930-х годах, которые дестабилизировали
– Такой абсурд могли проглотить только очень легковерные люди.
Китае. Это он устроил резню в Нанкине и заслужил прозвище «нанкинского мясника». Мацуи Иванэ был одним из семерых повешенных союзниками военных, и табличка с его именем тоже находилась в высокогорном святилище Атами.
Узнав друг друга, мы сначала смутились, а затем инстинктивно поклонились друг другу.
– Кто это? – спросила Кейко.
– Внучатый племянник генерала Мацуи.
– И поэтому вы побледнели, как призрак?
– Я чувствую себя пойманным за руку вором.
– Почему? Потому что вы отняли у меня мои драгоценные фарфоровые статуэтки?
В окне забрезжил рассвет. Лучи восходящего солнца осветили фарфоровые фигурки и Кейко, которая теперь больше походила на утомленную женщину, нежели на прекрасное мифическое существо. Стоявшие в вазе желтые лилии уже начали вянуть.
Кейко протянула мне свою сигарету и стакан виски.
– Обычно я не завтракаю виски и никотином, – сказал я, однако все же взял предложенные сигарету и стакан.
– Вы заслужили это. Я наблюдала за вами в течение двух часов и, признаюсь, испытывала зависть. Ваша сосредоточенность потрясает. Я видела, что вы все это время не отрывали пера от бумаги, писали не останавливаясь, не делая исправлений.
– Писать быстро и без помарок было для меня когда-то насущной необходимостью. А затем перешло в привычку. Кстати, вы – первый человек, который видел, как я работаю. Даже моя мать никогда не наблюдала за тем, как я пишу. Она обычно раскладывала на столе письменные принадлежности, бумагу, ручки, чернила и ставила рядом чашку чая. Но когда я наконец садился за стол, она удалялась из комнаты.
– Значит, я удостоилась невероятной чести, которой не удостаивалась даже ваша мать.
Я почувствовал в ее словах скрытый сарказм.
– А теперь я хочу сообщить вам кое-что интересное, – продолжала Кейко. – В этом номере до вас уже однажды останавливался писатель. Правда, это скорее был писатель по необходимости, чем по призванию. Он жил здесь, а также во многих других скромных гостиницах летом и зимой 1944 года, в период работы над своим шедевром. В поездки он брал с собой красивых молодых спутников и спутниц, весь вечер кутил с ними, а затем, когда они засыпали, садился работать.
– О ком вы говорите?
– О принце Коноэ Фумимаро, потомке знатного рода, которому принадлежало Кюсю. Коноэ из клана Фудзивара были регентами, правившими Японией от имени императора с девятого столетия. В 1944 году, когда Его величество обдумывал планы отречения от трона, именно принц Коноэ, как личный советник императора, осматривал храм Ниннадзи в Киото, куда император намеревался удалиться после отречения.
– Принц Коноэ всегда преследовал одну цель – сохранить императорскую власть.