Доклад Юкио Мисимы императору
Шрифт:
– Это было давно. К тому же комитет сейчас бездействует.
– Возможно. Но я помню, как активно он начинал свою работу. В 1954 году комитет представил проект пересмотра Конституции, который открыто бросал вызов послевоенным демократическим реформам в области образования. Вы тогда предложили восстановить древний, дискредитированный в период оккупации принцип «сыновнего благочестия»…
– Однако эти планы так и не были осуществлены, – возразил Киси, морщась от ревматических болей.
– Не скромничайте, они все же были частично осуществлены. Однако я считаю более важным представленный в 1954 году правительственный
Губы Киси искривились в улыбке.
– Вы забываете, что этот законопроект внес на рассмотрение премьер-министр Хатоярна Икиро, приверженец движения «Удара по Северу».
– Но вы не возражали против него.
– Патриоты, которые притворяются, что они не патриоты, – пробормотал Цудзи.
– Вы бы лучше молчали, Цудзи-сан, – сказал Киси. – Мы тоже преследуем патриотические цели. Но мы хотим, чтобы Япония шла по пути развития западных стран и в то же время постепенно возвращалась к идеалам эпохи Мэйдзи, то есть стала богатой державой с сильной армией. Что тут плохого?
– Совершенно ничего плохого, – ответил я. – За исключением содержащегося в ваших планах непреодолимого противоречия. Мы стремимся добиться успеха на пути современной индустриализации и одновременно вернуться в прошлое – к государственной системе эпохи Мэйдзи. Вы не боитесь, что эти противоречия вступят в непримиримый конфликт?
– Мисима-сан во многом прав, – поддержал меня граф Ито, внимательно разглядывая свои ногти.
– Но в своих рассуждениях он далек от реальности, – возразил Киси. – Как реалистически мыслящие люди, мы вынуждены были согласиться на ту политику национальной обороны, которую нам предписывали условия Договора о безопасности с Америкой. Однако эту тему мне не хотелось бы обсуждать.
– Обороны от кого? – спросил я и сам ответил: – От внутреннего врага, от коммунистов, естественно. И эта упрощенная формула примиряет два противоречия: она одновременно подрывает Конституцию и охраняет ее.
– Не понимаю, почему вы сделали подобный вывод, – проворчал Сато.
– Дай ему закончить, – перебил брата Киси.
– Разум не желает мириться с крайностями как левого, так и правого толка, – сказал я. – Политика – искусство выбора среднего пути.
– Согласен, – кивнув, промолвил Киси.
– Но каков он, этот средний путь?
– Это тот курс, которым мы следуем.
– Почему бы в таком случае не назвать его политикой «Третьей партии»?
– Действительно, почему бы и нет? Эта политика вполне соответствует той, которой придерживается наша партия.
– Но «Третья партия» должна сочетать в своей деятельности крайности левого и правого толка. Политика среднего пути подразумевает тайное использование этих крайностей с целью одержать победу над ними.
– То, что вы описываете, Мисима-сан, – сказал граф Ито, – это не политика правительства, а руководство заговором. Правительственная политика не подразумевает шпионаж.
– Возможно, правительственная политика и не подразумевает шпионаж, но она не выше шпионажа. Мне кажется, политические деятели правят, публично полагаясь на правду, но тайно не придают этой правде никакого значения.
– Это
– Я и не отрицаю того, что являюсь невежественным аполитичным писателем. Но июньские волнения кое в чем убедили меня и позволили выйти за пределы моей узкой рутинной писательской практики, за пределы художественного вымысла.
– Значит, вы все-таки вышли за пределы своего вымысла о «ничтожном нигилисте», действующем по указке Вашингтона? – насмешливо спросил Киси, приподняв бровь.
Я засмеялся.
– О да, теперь я на многое смотрю по-иному. Я наконец решил загадку нашей Конституции. И тут я хочу вернуться к недавно произнесенным вами словам, депутат Цудзи-сан, – обратился я к бывшему полковнику, и он кивнул. – Вы обмолвились, что консервативные политические деятели не могут положиться на армию в такой ситуации, которая сложилась в июне. Что вы хотели этим сказать?
– Только то, что вмешательство военных в политическую жизнь запрещено Конституцией.
– Да, и если бы правительство решило подвергнуть сомнению законность этого запрета и все же мобилизовало армию на борьбу со смутьянами, то возникла бы пикантная ситуация, не правда ли?
– Да, пикантная, – согласился Киси. – Но ведь это всего лишь гипотеза, поскольку участие армии в усмирении демонстрантов не понадобилось. С этим справилась полиция.
– Короче говоря, эксперимент был очень поучительный.
– Эксперимент? Что вы хотите этим сказать? – раздраженно спросил Киси.
– Прошу вас, Мисима-сан, разъясните нам свою точку зрения, – промолвил граф Ито, которому, по-видимому, наш разговор доставлял удовольствие.
– О, это всего лишь моя гипотеза. Она касается июньских событий. Я думаю, правительству было заранее известно максимальное количество демонстрантов, которые могут встать под знамена левых. И оно сыграло на чувствах граждан, которые в конце концов согласились с тем, чтобы полиция применила тактику военного положения. Я полагаю, что волнения, вызванные подписанием нового Договора о безопасности, были спрогнозированы. Это был своего рода эксперимент, который должен был раз и навсегда доказать, что наша полиция способна обеспечить порядок в стране без участия армии. Таким образом правительство рассчитывало избежать конфликта с Конституцией. И действительно, после июньских событий вопрос о конституционности армии может быть отложен на неопределенное время. Правительству теперь нет никакой необходимости поднимать неприятный вопрос о конституционной реформе.
– Неужели вы всерьез полагаете, что мы намеренно вызвали социальный конфликт, чтобы не вносить изменений в Конституцию? – недоверчиво улыбаясь, спросил Киси.
– Да, потому что настоящая Конституция – ваша самая надежная опора. После июньских событий даже плохо разбирающимся в политике людям стало очевидно, что наша Конституция перестала быть эффективной платформой для противостояния режиму или мобилизации революционных сил. Урок, который я вынес, состоит в том, что с этого времени Конституция может быть изменена только в результате правого государственного переворота или массовой революции слева. Именно поэтому ваша «Третья партия» должна оседлать тигра, то есть выбрать средний путь.