Доктор Чистота
Шрифт:
Лицо отца, когда-то красивое, мужественное, похудело и осунулось. Кожа была желтая и нездоровая. В виске некрасиво, беззащитно билась жилка.
У них не всегда было так сложно. Денис помнил дни, когда с ними еще жила мама. Они с отцом были лучшими друзьями. Отец работал на огромном государственном заводе, что-то там военное и секретное. Он сам притащил маленького Дениса в секцию по боксу, три раза в неделю лично отвозил и забирал его. Они могли часами разговаривать о всякой ерунде, играть, дурачиться, придумывать байки и истории. Кеша был тогда еще совсем маленький и не слезал с маминых рук. Поэтому отец был весь
Денис обожал смотреть с отцом телевизор. Боксерские матчи, чемпионаты, профессиональные федерации. Отец кроме бокса любил КВН и громко хохотал при просмотре. Денис тогда мало чего понимал во «взрослом юморе» — как это называл отец, но всегда смеялся вместе с ним. Однажды отец со смехом спросил Дениса, что конкретно его рассмешило в этой шутке. Но Денис честно ответил: «Все смеются, и я засмеялся». Отец тогда особенно оглушительно расхохотался, до слез.
Мать ушла внезапно, как сход лавины на зазевавшихся туристов. У нее долгое время был любовник, о котором не подозревал отец. Какой-то мужик на работе — Денис пару раз его видел. В один прекрасный день мама забеременела и решила оставить ребенка. Денис тогда мало что понимал. Он слышал, как ругаются родители за закрытой дверью, и многое сообразил уже в подростковом возрасте. Но одного он так и не понял: зачем взрослой женщине рушить одну семью и заводить другую, чтобы оставить третьего ребенка? Мать он так и не простил. Когда пришло время решать, он остался с отцом. Кеша переехал в новую семью, но там у него что-то не срослось с отчимом. Однажды мама попросила Кешу пожить некоторое время с отцом, но так и не забрала его обратно. Странно, что Кеша остался таким жизнерадостным. Странно.
Денис включил чайник, сел напротив отца и положил сверток на стол. Глухо звякнул металл.
— Что это? — спросил отец. За спиной Дениса гулко, словно взлетающий бомбардировщик, загудел чайник.
— С днем рожденья, папа! — Денис улыбнулся.
— Ага, — без особого энтузиазма сказал отец. Посмотрел на сверток. — Что это?
— Катализатор, ты же искал? Не обращай внимания, что не новый, зато оригинал, немец. Мне сказали, тысяч пятьдесят минимум проходит.
— Кто тебе такое сказал?
Денис сжал зубы.
— Неважно.
Чайник щелкнул и отключился. Денис вздрогнул. Отец отложил планшет, хрустнул шеей, выпрямился. Затем впервые за утро посмотрел на сына прямо:
— Не хочешь рассказать, почему я должен был краснеть перед участковым?
Улыбка слетела с лица Дениса. Начинается. «Чтобы ты ни делал, как бы ни старался… В какой-то момент ты все равно окажешься виноватым».
— Краснеть было необязательно, — сказал он холодно. Ну, давай, папа, проглоти это.
— Что? — Отец нехотя взглянул на него из-под бровей.
В голубых глазах отца на мгновение проявился тот, жесткий и сильный человек, ведущий специалист огромного завода. Под взглядом отца Денис вдруг понял, что опять дает задний ход. Он невольно сбавил тон:
— Я говорю: краснеть было необязательно. Просто не пустили пару обдолбышей в клуб со стволами.
— Так не пустили, что он уехал от вас с сотрясением мозга!
Денис постарался сдержаться.
— Ну, во-первых, их было несколько, а во-вторых, тебе было бы приятней, если бы мне в лицо из травмата выстрелили? — Денис сжал под столом кулаки и по-бычьи крутанул шеей. — Подарок будешь смотреть?!
—
— Я уже говорил. Нашел деталь для твоей машины на разборке.
Отец вздохнул.
— Ты знаешь, как я отношусь к деталям с ворованных машин.
«Ворованных?!» Денис постарался пропустить очередной укол мимо ушей.
— Мне друзья хороший сервис посоветовали, не хочешь вместе съездить?
— Мне от твоих братков ничего не нужно.
— Не братки, а коллеги по работе, — Денис почувствовал, как ногти впились в ладони. Блин. Он с усилием разжал кулаки.
— Зашибись работа! — не унимался отец. — Вышибала в ночном клубе! Или тебя, или сам кого-нибудь убьешь. Стоило ради этого бросать институт?
— Благодаря этой работе есть чем нашему золотому мальчику институт оплатить! Будешь брать деталь?!
Денис понял, что разговор прошел точку невозврата. Прощай, хорошее настроение. Работа для отца была больным местом. После увольнения с завода он перебивался случайными заработками и каждый день грозился, что снова будет таксовать, чтобы кормить семью. Но так ни разу и не выехал в город. Как подозревал Денис, дело было не в машине, просто ему нравилось сидеть дома, валяться целыми днями на диване и смотреть телевизор. Словно мать, когда уходила, забрала с собой сияющий волевой стержень, на котором держался тот красивый и сильный отец, что был когда-то у Дениса. И осталась эта обмякшая телесная оболочка.
Когда-то Денис думал, что если будет работать и приносить домой нормальные деньги, то заслужит уважение отца, но ошибался. Вышло только хуже. Каждую его получку отец воспринимал как личное оскорбление. Он постоянно находил, к чему придраться, и без конца ставил Кешу ему в пример.
Отец повертел в руках нераспакованную деталь и отодвинул ее обратно к Денису.
— На! Забери обратно! А машину все равно надо продавать — сыпется.
Он снова уткнулся в планшет. Денис сидел и подыскивал нужные слова, но в голове вертелись только оскорбления и упреки. Старые обиды. «Продавать, конечно. Продавать, блять. Лучше бы мне ее отдал. „Ауди-шестерка“, бизнес-класс, машина до сих пор офигенная». Но Денис знал, что отец никогда не отдаст ему машину. Даже если она сгниет прямо здесь, во дворе.
На кухню зашел Кеша.
— Ого! Ты серьезно? Мы покупаем новую машину?
— Ты смотри, ушастый какой! — улыбнулся ему отец. — Не знаю пока, надо посмотреть, сколько за эту выручим.
Смотреть на то, как отец счастливо расплывается в улыбке при виде любимчика, было выше сил Дениса. Он с грохотом отодвинул стул и вышел из кухни, с силой хлопнул дверью. Затем постоял… И, ненавидя себя, на цыпочках вернулся к двери, прислушался.
— Что это с ним? — удивился Кеша за дверью.
— Без понятия. Я вообще отказываюсь его понимать в последнее время — волчонок растет.
«Растет?! — Денис стиснул зубы. — Двадцать шесть лет, куда еще расти?»
— Не беспокойся, пап, я за ним присмотрю.
Отец рассмеялся искренне и легко. Если бы Денис увидел его в этот момент, он бы его возненавидел. Но сейчас воображение ему услужливо подсунуло того, молодого еще отца, смеющегося вместе с Денисом. Белые красивые зубы сверкают. Загорелая кожа. В глазах ум и воля. Это было лето, Денис точно помнил.
— За тобой бы кто присмотрел, — сказал отец.
Глава 12